Механика хаоса

Наконец, вишенка на торте: их мать. Любовник ее бросил. «Как и следовало ожидать». Разумеется, она впала в депрессию. Он узнал об этом от Сабины. Вечером, возвращаясь из больницы, она открывала очередную бутылку бордо. С начала прошлой недели Мари-Элен звонила ему каждый день. Он на протяжении долгих месяцев ждал этих звонков, а теперь, видя на экране телефона ее имя, не снимал трубку. «Катастрофа! Я ничего не замечал, а в результате я уничтожен. Как и она. Разве такой нам виделась наша жизнь? Когда между нами начался разлад, все еще было поправимо, но мое мнение не учитывалось. В том, что с нами произошло, виновата только она. Наши дочери на глазах теряют разум. Но пусть Мари-Элен больше на меня не рассчитывает. Я не собираюсь служить ее спасательным кругом». Похоже, его отчуждение от Мари-Элен приняло затяжную форму, хотя в этом процессе наблюдались свои пики и провалы. Выпадали дни, когда он верил, что им поможет семейная психотерапия. Вместе с тем он продолжал встречаться с Эвелин в ее квартире на бульваре Сен-Жак – если ему не хотелось сидеть дома в одиночестве. Он также заметил, что сумел оказать на нее некоторое влияние, во всяком случае, она навела порядок на кухне.

Мосты и фасад Лувра скрывались за прозрачной пеленой легкого тумана. Этот туман навел его на мысли об инсталляциях Кристо. Брюно перебрался на левый берег и опустил в машине стекло. В воздухе пахло морем. «Как только появится время, надо будет съездить в Динар. Это прочистит мне мозги. Как там звали эту девушку в отеле, за стойкой регистрации?..» На телефон продолжали сыпаться эсэмэски, и каждая третья требовала немедленного ответа. «Все, с меня хватит. Сегодня меня ни для кого нет». Он отключил на мобильнике звук. Пробка на дороге немного рассосалась, и Брюно сосредоточился на вождении.

Сегодня утром ему позвонил Ламбертен и пригласил к десяти утра на «виллу».

– На «виллу»?

– Да, на «виллу». Они сменили замки, но я раздобыл ключи, – ровным голосом сказал Ламбертен. – Обещали прислать бригаду техников, чтобы наладить компьютеры.

Брюно не удивился. Утром по радио без конца передавали одну и ту же новость: с «суперкопа» снята опала и он снова призван на службу, чтобы бороться против терроризма.

Брюно не виделся с Ламбертеном уже три недели – с тех пор, как заходил к нему домой. Тогда он подумал, что у старика не все в порядке с головой: он продолжал встречаться со своими агентами, хотя министр вышвырнул его под зад коленом. «Я ошибался. Если собака нашла кость, она никому ее не отдаст…» На совещание собралась вся команда, за исключением двух-трех человек, которые уехали в отпуск, но и они предупредили, что к вечеру вернутся. Курьер – новенький – разносил кофе. Шеф погладил кончиком указательного пальца щеточку своих седых усов. Он ослабил узел галстука, снял и положил перед собой очки в металлической оправе и заговорил. Голос его звучал монотонно. Брюно наслаждался шероховатой ясностью его мысли.

– Сегодня вокруг только и разговоров, что про нас с вами. Но что, в сущности, произошло? Нам просто разрешили вернуться к своей работе, только и всего. Тем не менее хочу сделать два уточнения. Первое (он поднял вверх большой палец правой руки и так и держал ее на весу): дополнительных средств нам не выделили, наше финансирование остается символическим, хотя и в прежние времена наша бригада антитеррора уже находилась на положении маргиналов. Мы давно не жили, а выживали. Для них мы с вами – самое простое и самое дешевое решение. Второе (он поднял указательный палец и помахал рукой): становится горячо. Отныне вся ответственность за все, что будет дальше, ляжет на нас. И за хорошее, и за плохое. И за спасенные жизни. И за жизни, которые мы не сможем спасти.

Присутствующие слушали его молча. Не звонил ни один телефон. Курьер вышел. Ламбертен ронял фразы в этой странной тишине, словно хотел показать сотрудникам, что они совершенно одни, несмотря на формальную поддержку правительства. Его подчеркнуто ровный тон и непроницаемое лицо не позволяли догадаться, какие чувства он испытывает.

– Этот неожиданный вираж тешит наше самолюбие. На самом деле не мы не выиграли – это они проиграли. Они прижаты к стене. Им волей-неволей пришлось открыть глаза и столкнуться с реальностью. А теперь – за работу.

Помощник старика, все тот же, сделал краткий обзор разведданных, полученных сверху, перечислив конкретные угрозы, наиболее опасные из известных ячеек, результаты телефонных прослушек и анализа сетевой активности, а также имена лиц, вызывающих подозрения. «Это отправная точка». Ламбертен уточнил, что бригада будет работать в тесном взаимодействии с руководством полиции и службы разведки, которые подверглись существенным изменениям, причем на всех уровнях. Он поручил своему заму договориться о ежедневных, вернее, ежевечерних совместных совещаниях на площади Бово, по крайней мере на протяжении первого месяца.