Механикус практикус

Перед гвардейцами появился седой старик в черном пиджаке и с тростью в руке, переломленной пополам, одна сторона трости была заострена как кол, а вторая имела металлическое навершие в форме дубинки, а соединяла их золотистая струна. Он был готов к бою, но не нападал, а сверлил меня и Теру своими серыми, безжизненными глазами, и чем больше он на нас смотрел, тем яснее я видел огонь, что разгорался в его глазах. Серые глаза вдруг начали становиться голубыми, а шрамы и морщины на его усталом, словно вытесанном из камня лице разглаживались.

— Он молодеет, — пронеслась в голове догадка, пока я смотрел, как этот владеющий силой соединяет трость.

— Агне скоро будет, а вы покиньте пост, — проговорил воин, опираясь на трость руками в белых перчатках, и как только гвардейцы ровным строевым шагом удались он заговорил вновь, с небольшим поклоном в нашу сторону. — Я Себастьян Каморос.

— Тера Каморос, — шагнула вперед Тера и слегка склонила свою голову.

— Джонни Каморо, — проговорил я, шагнув вперед, доставая медальон и раскрывая его. — Сводный брат Теры Каморос, по решению её родителей принят в семью.

— Невозможно, — тихо проговорил Себастьян, смотря то на Теру, то на меня, а между тем позади него уже слышались торопливые шаги. — Это невероятно, что вы выжили и добрались до крыльца своего родного дома самостоятельно, не попав врагам клана в руки.

— Себастьян, — донёсся из-за спины наверняка нашего дедушки властный, холодный голос дамы, что аккуратно вышла через металлические ворота. — Не торопи события.

Перед нами предстала пожилая женщина, совершенно седая, с шрамом на щеке и как и Себастьян опираясь на трость, в которой несомненно скрывалось оружие. Агне была одета по военному, плащ, широкие штаны и револьвер на боку, бабушка выглядела воинственно, не смотря на свой возраст.

— Тера, — обратилась она к моей сестре и их глаза встретились. Они мысленно начали обмениваться информацией, вначале стальное лицо Агне начало становиться мягче и по её щеке потекла слеза, но затем она странно посмотрела на меня. — Внучка, кто это с тобой? Кого ты ко мне привела? В нем нет крови Каморо.

— Он… — произнесла Тера, обернувшись ко мне, и посмотрела на меня совершенно безразличным взглядом, так, как не смотрела на меня никогда. Её руки сжали медведя, а ветер заколыхал разорванную желтую шляпку возле её ног. — Он убийца, это он убил моего папу и маму…

И мир померк вокруг меня. Из него ушли краски, все стало блеклым, а мое сердце остановилось.

Глава 25. Вот тебе и ответ

Мир дрожал и обесцвечивался, краски словно утекали из этого мира, а я умирал, мне не нанесли ни единой раны, но внутренне я уже был мертв. Руки задрожали, с плеч упали на землю тяжелые вещмешки с грохотом железок внутри, а глаза все смотрели вперед, не веря в то, что видят, а уши хотели оглохнуть на веки. Чтобы больше ни единое слово не сделало мне так больно, оказывается и слово может убить.

— Не может быть, — тихо прошептал я, делая шаг вперед, видя как трость Себастьяна переламывается посередине и обнажается золотистая струна.

— Ни с места, ублюдок, — приказал мне Себастьян, а затем заговорила Агне, смотря на меня таким взглядом, что мне должно было стать не по себе, но я уже не боялся за свою жизнь, мне было плевать, и я сделал первый шаг вперед к Тере.

Несмотря на сильное давление, которое я почувствовал от взгляда Агне, я не сделал второй шаг вперед лишь потому, что Агне заговорила.

— Это серьезное обвинение, — проговорила Агне и, подойдя к Тере, коснулась её белого лба. — Покажи мне как это было.

— Покажи ей, внучка, — тихо с хрипотцой проговорил Себастьян, смотря холодным взглядом на меня. — А то не могу решить, нарубить на крупные куски, или помучиться оставить на пару десятков лет в подвале.

Тишина, жидкая, словно сталь повисла в воздухе, замещая напряжение, что казалось это место вот-вот превратится в мясорубку.

— Полгода назад, — проговорила стальным голосом Агне, стоя у застывшей малютки, что закрыла глаза, но её глаза ни на мгновение не замирали, как и у Агне, они бешено двигались под закрытыми веками в разные стороны, в точности как и у бабушки. Малышку слегка потряхивало, маленькие кулачки были сжаты добела.

— Тера, — тихо прошептал я, понимая, что малышке плохо, ведь сейчас она вновь переживает худший момент в её жизни.

— Ни с места, — прорычал Себастьян и золотистая нить коснулась земли из его трости. — Дай мне только повод, ублюдок!

— Полгода назад проснулся дар, — продолжала говорить Агне, а по её лицу текли слезы. Она видела через память Теры тех, кого не видела так давно и не увидит их больше никогда. — Инициация произошла слишком рано. Тера искра, и чтобы спасти её, не дать дару выжечь её, они создали зерно…

Слова потекли как река, унося меня из этого злого мира, где я был убийцей, в тот мир, где я еще не встретился с Каморо.