Механизированная история (СИ)

Уж больно партнер высокого о себе мнения. Довел себя до опустошения всех резервов ради одной лишь моей памяти. Что творится у меня в голове, амфибия знает, а вот в его… Это проблема. Но главный вопрос — что делать мне? Это же кирдык полнейший! Все мои желания, мечты, надежды… пакости и дурные выходки! Нилауэнь знает все. Почему на Нимбусе не порют детей? Потом же такое дитятко вырастает.

Любого другого я размазал бы по стенке, не задумываясь. Подтверждая мои слова, рука трансформировалась в пушку, хищно заблестев в свете ламп. Но этот упертый Электрический Скат прет по бурелому, врезаясь рогами в деревья, лишь бы своего добиться.

Если бы эта белоручка не раскинулась передо мной аки умирающий лебедь, хорошей драки было бы не миновать. Так и чешутся руки дать телепату под дых. Скоро огнем начну дышать от досады и ярости, вызванной бессилием.

Да меня же можно теперь шантажировать по самое не хочу. Конечно, Нилау сделает это не со злым умыслом, а в сугубо личных интересах, но легче от этого мне не становится. Но все это отговорки.

Вина перед Нилауэнем и сожаление — вот самые сильные чувства. Не закрути я интрижку с Тхай Исом, ничего бы такого из ряда вон выходящего не произошло. Кажется, друг воспринимает это куда глубже и больнее, чем раньше. Хотя какой к Космосу друг?! Ревность, секс, эти ебанные слова о любви, которые я так и не смог выкинуть из головы! Можно мне сойти с рельса «от друга к любовнику»? Игра в шараду должна прекратиться!

Болезненно ущипнул перепончатое ухо партнера. Идеальной нос недовольно сморщился. Отлично, он в себе. Никакой комы и сверхсильного истощения. От мыслей меня отвлекло громкое урчание в животе. Я его не ждал, но голод постучался в двери. Сколько же спал, что готов съесть и целую корову? Не меньше суток — столько бы потребовалось чипу для восстановления адекватности восприятия или еще чего-то в этом роде.

Потянулся к лежащему на тумбе планшету. Легко установил с ним связь и позвал через импровизированный разговорник Синта Максталисса с просьбой принести одежду и еду, да побольше. Истарши радостно откликнулся и, заверив в недолгих сроках, отключился. Окей, ожидаю.

Воспользовавшись положением дел, отодвинул бессознательное тело Нилау к краю и сам с комфортом растянулся рядышком. Зефира была предназначена для нагов, и место оставалось еще на три меня, но его благополучно заняли чешуйчатые дамы, так же бесцеремонно потеснив меня. Пожмякал довольных жизнью и мной в частности собак. И чуть не подскочил, вспомнив о важном.

Совсем с Нилауэнем забыл о Тхайро Исталиссе, Алерайо и Гремучих. Требовательно потянулся к нашей с истарши связи и с удивлением наткнулся на молчание в астрале. Были только ниточки, связывающие нас с амфибией, две связи с гончими и… все. Из горла вырвался недоумевающих хрип. Мрак, меня глючит? Или из-за вмешательства телепата чип сломался? Позвал еще раз.

Тишина в эфире. Тхайро Исталисс онр Вергари больше не ощущался мной, как самое дорогое в жизни, не было желания защищать его жизнь, чтобы спасти свою. Змеелюд больше не был связан со мной. Чип не показывал его местоположение. Трясущимися руками дотронулся до шеи. И ничего не почувствовал. Словно и не было выбито на моей коже никакого клейма. Только серийный номер. Двадцать шесть. Быть не может!

Находясь в самом настоящем шоке, почти на грани нервного срыва, осторожно передвинул лу-ни и, приподняв белые волосы, озадаченно посмотрел и на его шею. От увиденного задергался глаз, я сочно матюкнулся, разразившись минутной тирадой. На точеной белой шее так же, как и у меня, было выбито число. Без всяких иероглифов. Наклонился, утыкаясь носом в плечо Нилау, ритмично дыша и успокаиваясь.

Резервы телепата и его возможности Терра Сел недооценила. Верхом его способностей было прочтение памяти и управление сразу тремя разумными. Никто и не додумался ставить ограничители или блоки. Единственное, что контролировало двадцать седьмого — программа, внедренная всему «Коду Шторма». Но все в ней предусматривалось для безопасности и комфорта хозяев. Да, мы не могли покончить жизнь самоубийством, убить дорогого для хозяина существа и противоречить его планам. Телохранители — игрушки, способные на эмоции, но не имеющие права их выражать. Для господина не существует слова «нет». Привязка не даст находиться от хранимого далеко больше трех дней, и то, это максимум. В дали от хозяина мы испытываем дискомфорт и неудобство, а потом и вовсе боль. Это действительно жизнь сиркеори.

Когда в палату вполз розовый питончик, мелодично позвякивая бусинками на многочисленных косичках, вздрогнул от зрелища, ненормально хохотавшего меня. Приветственно махнув рукой, я улыбнулся Смаку и жестом пригласил сесть на свободную зефирку. Мне было необходимо поговорить хоть с кем-то, чтобы поверить в реальность происходящего. Истарши тепло улыбнулся. Хоть Максталисс и был тут самым колоритным Аспидом, в его адекватности и человечности сомневаться не приходилось.

— Вот, как ты просил, — звонко произнес змей, бережно опуская поднос с целой горой еды на тумбу.