Механизированная история (СИ)

— Не бойся, глупенький. Мне нравится любое твое обличие. Истарши из тебя вышел обворожительный, не сомневайся, — впервые за долгое время я увидел его слезы, но Нилау не дал мне ответить, — Как ты мог уйти один и оставить меня?! Три месяца без тебя такая мука. Или ты все еще зол на меня за мою выходку, Рэмори?! Пожалуйста, прости меня, любимый! Но это было необходимо, прости за боль. Не оставляй меня одного, слышишь, никогда больше.

— Нилауэнь… — сжимаю ладонями мокрые от слез щеки. Хриплый голос из-за неразработанных голосовых связок. Имя, застывшее на губах, имя, заставлявшее сердце сладко изнемогать и болеть так долго. Да, именно это произнесённое мной имя. Вот уж не ожидал от себя, но слова не нашлись. Да и не нужны моему эмпату слова. Я сполз на пол и, устроив свою любовь на хвосте, притянул к себе и поцеловал. Тонкие, но сильные пальцы сжали мои плечи, лу-ни обнял меня ногами. Не удержавшись, скинул на него всю свою любовь, нежность и страсть, моментально воспламенившуюся в жилах.

Нилауэнь отстранился, тяжело дыша. Зрачки пульсировали от нашего общего возбуждения. Белые волосы выбились из конского хвоста, но голубые перепончатые ушки были беззащитными перед моими губами.

— Рэмори, я хочу тебя. Сильно, — прохныкал лу-ни, впиваясь и терзая мой рот, требовательно толкаясь длинным язычком. Тихо застонал, разрывая на партнере серебристую тунику. Холодные стальные пальцы чувственно и нежно понежили соблазнительные розовые горошинки. М-м-м, почему его кожа стала на несколько тонов темнее? Мы же в космосе?

— Морской Дьявол! — восхищенно-возмущенно прошипел я, — Люблю тебя. Ты не лу-ни, ты сирена!

— Что, уже попался в мою сладкоголосую ловушку? — выгнул белую бровку, которую пересекал шрам.

— Да-да-да, — в исступлении прошептал, наблюдая, как Нилау встал передо мной, мой хвост был между его ног.

Прикусив губу, амфибия сама стала раздеваться. Уткнулся ему в живот, нежно оглаживая ладонями крепкие бедра. Подцепил пояс бриджей-лосин и дернул вниз, мученически выдохнув. Любимый никогда не носил нижнее белье. Хвостом обвил тонкую талию телепата и приподнял над полом, стаскивая штаны и легкие сандалии. Отстранился, любуясь своей лунной феей.

Хвостик Нилауэня предательски подрагивал. Приподнимаюсь на хвосте, бирюзовый взгляд кроет нежностью и вожделением. Партнер хватает кончик моего хвоста и, не сдерживаясь, начинает посасывать, имитируя минет. Урчу от удовольствия. Из одежды на нем только многочисленные браслеты, на щиколотках тонкие цепочки, на груди переплетение ярких бус. Моя водяная сорока.

Я бы разложил любимого прямо там, но в медблок беспардонно вломился посторонний. Наспех амфибия натянула штаны обратно и спряталась в змеиных кольцах, недовольно фыркнув в мою грудь. Недовольно рассматриваю сиркеори, взволнованно замершего в дверном проеме. Потянул носом, знакомый, полузабытый запах. Красные глаза так же удивленно изучали мое лицо, слипшиеся от геля волосы, хвост и недовольного Нилау, сверкающего злыми бирюзовыми очами, разорванную тунику. Белые щеки залились алым румянцем. Тонкие пальцы потеребили кончик фиолетового волнистого хвоста.

— Стучаться не учили, ЛН? — резко бросил лу-ни, садясь в моих объятиях.

— Я ждал не меньше тебя, Нилауэнь, — фыркнул в ответ парень, вильнув раздвоенным хвостом, не спуская пытливого взгляда с моего лица.

— Чего-тебе-то ждать, — насмешливо ответил любимый, укладывая голову на мое плечо. Фиолетовый сжал зубы.

— Господин, я рад, что вы очнулись, — церемонно поклонились мне. Я прихуел. И вспомнил свой последний миг в ипостаси человека.

Боль и запуск пробуждения. Это существо мой приз, моя ошибка, но по-другому было никак. Именно он смог донести меня до медблока и запустить процесс заживления. Нести ответственность за сиркеори я бы хотел меньше всего. Да, несомненно, это очень полезные существа. Для кого-то самые дорогие и любимые.

Их создали для служения своему хозяину, для его радости и счастья. Для этого парня, не спускающего с меня жадного взгляда, я теперь смысл жизни. Без приуменьшений. У меня и Нилау была главная задача — защита и служение Вергари, которой сопротивляться мы не могли, но и принять тоже. Потому что нам это навязали, внедрили программу в уже окрепший самостоятельный разум. Своих хозяев каждый из “Кода Шторма” ненавидел за боль и неволю, за бесконечные унижения.

Но сиркеори… Они созданы с уже прижившимся пониманием, что живут только ради своих обладателей. Рабы. В их голову заложены знания на всевозможные случаи ситуаций и удовлетворения желаний господина. Все то, что имеем мы с лу-ни, только больше.

И если я телохранитель, это существо игрушка. Хоть режь его, ни слова возмущения. Экземпляры из Кода Шторма заставляли делать такое, что у любого нормального человека нехорошие мурашки по спине бегут. Что же творили с этим фиолетовым мальчишкой? Постельные услуги тоже входят в этот перечень, черт.