Механизированная история (СИ)

Отвязаться от сиркеори невозможно. Стоит оставить раба больше чем на трое суток — смерть. Мне, пережившему все эти ужасы — лабораторию, обучение, рабство и понимание того, что ты вещь, сложно распоряжаться живым существом. Этот фиолетовый парень не сделал ничего плохого и не заслуживает быть вещью. Но уверенность в том, что он раб, никогда не покинет его. Даже если снять с сиркеори привязку, он останется сиркеори. Жить для себя им сложно. Шлем, ну почему я не оставил его там и открыл эту чертову капсулу?!

Но… Перевожу взгляд на Нилауэня, сильно покрасневшего и обменявшегося с моим сиркеори красноречивыми взглядами. Фиолетоволосый парень смотрит на меня с надеждой и нежностью. Два хвоста взволнованно дрожат. Так, что они задумали?

— Я чего-то не знаю? — приподнимаю брови, отстраняясь от амфибии, — Нилау?

— Рэм, я понимаю, тебя гложет вина и смущение передо мной за сиркеори, — медленно начал любимый, сжавшись под моим взглядом, — Но только у людей такое узкое понятие о паре. Ты истарши и имеешь право создать свое собственное Гнездо-семью. А Гнездо состоит из старшего и его партнеров, у змеелюдов это количество может превышать и десять полозов. Пол и раса не важны. Тхайро Исталисс признал тебя свободным и больше не имеет на тебя прав, пока ты сам не ответишь взаимностью. За три месяца много произошло, любимый. Я и ЛН не будем против Гнезда.

— И как давно вы это решили? — заиндевевшим голосом спросил я.

— Три месяца ожидания позволили узнать нас друг друга получше, Хозяин, — тепло откликнулся ЛН. Что за ублюдское прозвище?

— Получше… а на сколько глубоки у вас отношения? — воткнул в него острый взгляд, сиркеори недоуменно моргнул, — И не зови хозяином, меня от этого коробит!

— Рэмори… — рассеяно прошелестел лу-ни, чувствуя, что я закрылся.

— Ты так и не научился прислушиваться к другим, Нилауэнь. Моя память это еще не весь я. Неважно, что мое тело теперь немного другое. Я все тот же киборг. Мне нахуй не сдались эти нагийские понятия о вашем ебанном Гнезде. Жалко, что ты не понимаешь меня. Никогда не понимал. Думаешь, сказал люблю и все — конфетная жизнь и розовая ваниль? Нет, двадцать седьмой! — на его серийном номере меня пробило на рык, рука трансформировалась, — Хватить играть со мной по своим лунийским правилам! Я буду верен своим принципам и морали, не надо пытаться меня изменить! Моя любовь к тебе всегда была слепой и болезненной. Боль, которую мне принес ты не сравнится с болью от когтей ошимони и смены тела.

— Рэм, но ты же не оставишь его… — в панике пролепетал Нилауэнь.

— Да ты меня вообще слышишь?! Мне не важен сиркеори, если хочешь знать, я продал бы его на аукционе, если б не наги! Мне он нафиг не нужен! Я на бои пошел ради тебя и нашего будущего! Разлом связи с онр Вергари заставил меня простить тебе все. Даже вторжение в свою голову!

ЛН и Нилау смотрели на меня своими большими влажными от слез глазами. Губы обоих дрожали.

— Что, нравится моя откровенность? Нравится решать за меня, у-у-у, гады! — не выдержав, я метнулся к окну в своей палате, очень удивившись, откуда же на Унакалхаи окно. Не особо парясь, пробил рожками раму и торжественно оттуда вылетел. С четвертого этажа. Благо, тело само среагировало и позволило лихо сползти с карниза на карниз, как хорошо иметь хвост в четыре метра. Немного ошалел от того, что был не на линкоре, а на теплой планете с пляжем вдали и плещущимся в знойном воздухе морем. Вот радость-то, наверное, для амфибии.

Промчался на световой скорости. Хвост нес меня намного быстрее ног. Встречные истарши лупили на меня зенки. А мне все по шлему! Лишь бы от всех этих чертей рогатых подальше! Когда проскользил мимо тренировочной площадки, заметил два знакомых красно-черно-белых хвоста. Онр Вергари. Не, не надо мне их сейчас. Сейчас лучше в водичке хвост пополаскаю и нервы успокою.

Телепат задумчиво рассматривал выбитое киборгом окно. После трехмесячного ожидания и множества вариаций поведения любимого, Нилау ожидал от Рэма понимание и принятие ЛН. Бирюзовые глаза посмотрели на сгорбившуюся на зефире фигурку.

Сиркеори до последнего надеялся на самое хорошее. Парень все еще оставался безымянным и непризнанным истарши. Нилауэнь зажмурился, проклиная себя и эту чертову идею про Гнездо. Вернее, не так, не надо было заявлять Рэмори в лоб о том, что можно уживаться и втроем. Да, всё-таки устои и рамки у партнера были человеческими и очень часто именно это и становилось причиной проблем.

Возможно, не ляпни они это, киборг бы сам пришел к этому решению. Нилау не предлагал спать с сиркеори, нет. Хотя ЛН не против, а очень даже “за”. Нилауэнь грустно усмехнулся. За три месяца они привыкли друг к другу, с нетерпением ожидая пробуждения упрямого Рэма. Пирокинетик и так весь извелся от ожидания и волнения, а тут еще эти злые слова Рэмори. Сиркеори очень болезненно воспринимают такие слова.

— Нилау, — тихонько позвал мелодичным голосом ЛН, подрагивая от вибриссов и до кончиков своего хвоста, — Как думаешь, не бракованных сиркеори сдают в утилизацию?