Механизированная история (СИ)

Тем временем недоуменные змеелюды уже прошарили подозрительные кусты. Принюхивались и тоже раскидывали контрольную сеть, которую тут же отзеркалил от нас искусный телепат. А время тянулось как резиновое, охрана упрямо сопротивлялась мне. Один из Аспидов повернулся в мою сторону, видно, почувствовав магнитные и энергетические колебания, вызванные открытием телепортационной платформы. Я отправил Нилау мысль о том, что случай критический.

Нилауэнь вырубил парочку Аспидов за какие-то доли секунд. Бессознательные тела упали, а две черные тени гигантским прыжком оказались на моей крыше. Бирюзовые и красные глаза лучились неистраченной силой. Мягкое облегчённое касание моего хвоста к бедру любимого. В груди так тесно…

Не оборачиваясь ни на что, настороженным зверем бесшумно и незаметно прошмыгнул в распахнувшиеся двери. Острое покалывание в пальцах. Рядом возник прекрасный силуэт амфибии. Втроем, взволнованно замирая и трепеща, мы идем к телепорту. Леон успокаивающе подпирает мой правый бок. Сиркеори не разделяет нашего с лу-ни волнения и острой надежды.

То, чего мы жаждали пятнадцать лет, звало и манило. Заветный корабль так близко. Как бы добры к нам не были Вергари, мы никогда не примем своих мучителей, пусть и косвенных. Именно их заказ породил “Код Шторма”, породил сотни смертей невинных, даже не подростков, а детей, ненависть и бесконечную тоску по дому. Самая крошечная возможность вернуться домой — глоток живительного кислорода. Надежда, любая надежда — это то чувство, которое умирает последним. Корчится в муках под ударами судьбы, но живет.

Но что бы ни произошло, я никогда не откажусь от своей горькой, с трудом завоеванной любви. За долгие годы бестолковый, беспечный, но переживающий и чуткий Нилау стал всем. Он стал тем, кто утешал меня, когда израненным и опустошённым я возвращался с тренировок. Амфибия вытирала слезы боли с моих щек, оставшиеся после тренировок с чипом. Мой прекрасный якорь, мой Морской Дьявол. Мою психику ломали, сжигали последние остатки человеческих рамок и эмоций.

Я больше не ценю чужую жизнь, кроме своей собственной жизни и близких, мне все безразлично. Для достижения своих целей я больше не смогу остановиться перед чужой судьбой, не проложив себе путь. В телепате тоже не осталось ничего, что могло бы вызвать жалости к неприятелю. Вставший на пути тут же падёт от росчерка стали или пули. И мы примем друг друга, что бы ни случилось, уж извините за навязчивость. Но это действительно так.

Тхайро Исталисс сможет стать кому-то прекрасным мужем и любимым. Но не мне. Мстительный, жесткий характер не позволяет такую роскошь, как прощение существа, обрёкшего меня на мучительные эксперименты и разлуку с домом. Единственное, что мне дал проект “Код Шторма” — это амфибия. Мой личный рай и ад. Но и рука не поднимется нажать на курок пистолета, направленного Тхай Ису в грудь без причины. Мне хотелось нейтралитета. Не надо считать меня частью своего народа, своей вещью. Я рожден человеком, им и умру. Но случится это ох как не скоро.

Нагло усмехнулся своим мыслям и вполз в портал, прижав к себе за тонкую талию любимого и сжав хвостом сиркеори. Мы закрыли глаза, чувствуя, как на какое-то мгновение тело разлетается на частицы, становясь одним целым с Космосом. А потом зрение вернулось, вернулись и тела. Мы оказались в людном космопорте, несмотря на глубокую ночь. Тело Нилауэня под моей рукой окаменело, он осматривал порт в поисках красавца черного крейсера.

Матово поблескивая полировкой, Най Овл гордо и неприступно стоял на самом краю. Теперь самое сложное. Неторопливо я выскользнул на свет, любопытные взгляды прохожих нагов и прочих существ скользили по шлему с затемнённым стеклом и черной эластичной куртке, глухо закрывающей мою человеческую часть. На набедренном поясе дерзко висела лазерка и мечи. Верхнюю часть хвоста охватывали ремешки с мини бомбами и дымовушками, но они были незаметны за наглядно и показушно выступающими метательными ножами. За моими плечами безмолвными статуями замерли парни в черных комбезах и шлемах. Тоже нехило вооруженные. Нас можно было принять за нага и его телохранителей-рабов. Да, боевые сиркеори бывают.

Уверенно мы прошли к крейсеру, особо не привлекая внимания. Космопорт — место людное, тут и без нас интересных индивидуумов хватает. Чип дал команду шлюзам открыться и выпустить трап. В капитанской рубке отключилась гравитация, и все системы дали сбой. Как же ты прелестен, старый и почти родной язык управления кораблями Солнечной Системы. Как же здесь все просто. Это вам не ломать непонятную защитную сеть монолита Унакалхаи. Тут все знакомо. Крейсер легко поддался мне, что ни говори, а свое всегда ближе, нежели сложнючие программы истарши.