Механизм "Ноль"

Лента продолжала неспешно ползти к границе купола, как неожиданно над бортиком возникла голова в шлеме, с опущенной на глаза прозрачной пластиной инфракрасного сканера. Первым искушением было — включить костюм, достать автомат и полоснуть по этому шлему очередью. Но дикое для Ноля желание, обусловленное мучительной, изводящей тело неподвижностью и интоксикацией от чрезмерных доз углекислоты, было тут же подавлено.

Костюм был герметичен, поэтому боец никак не мог уловить тепло тела находящегося внутри человека. Была возможность, что солдат был знаком с правилами утилизации защитных костюмов техников и его заинтересует, что же один из них делает на ленте конвейера, но к этому человеку это не относилось никоим образом. Пробуравив Ена стеклянным взглядом в течение нескольких секунд, он повернул голову и продолжил осматривать остальные предметы.

Для себя лейтенант отметил, что руководящий его поимкой человек был достаточно сообразителен, чтобы не оставить беглому диверсанту ни единой лазейки. Этот человек был дотошен и из-за этого опасен, но его подчиненный свел на нет все усилия своего командира.

Через пару минут лента подъехала к стене купола, и нырнула в один из трех туннелей, которые соединяли город с утилизационным центром. Что и как будет происходить дальше, Ен мог только догадываться. Доподлинно было известно одно — где-то там в темноте его ждал пресс. Он должен будет быстро сплющить его до толщины человеческой ладони, после чего его отправят в плавильную печь.

К моменту, как лента добралась до туннелей, условия внутри костюма уже напоминали настоящую сауну. Соленый пот затекал Ену в глаза и в приоткрытый рот, губы сводило от необходимости держать ими трубку, все тело чесалось. От избытка углекислоты кружилась голова, начинало подташнивать. А состояние кромешной темноты приводило в состояние паники, которое постепенно усиливалось. Хотелось выплюнуть дурацкую трубку и включить костюм, но для успеха операции нужно было проявлять себя в последний момент. Поэтому Ен терпел.

Минут пять не было видно ничего, а затем он наконец оказался в месте, которого так долго ждал и которого немного боялся. И боялся не зря.

Узкая полоска света сверху означала, что, чтобы выбраться с ленты, надо будет преодолеть не меньше пяти метров по гладким боковым стенкам конвейера. Костюм начал сотрясаться от ритмичных ударов, и их источником мог быть один единственный механизм-пресс.

Ждать дальше было просто опасно. Выплюнув изо рта трубку, Ен громко произнес:

— Активация!

Красный огонек в углу щитка мигнул и загорелся зеленым. Вокруг него появилась россыпь пиктограмм. Ожили системы подачи кислорода и охлаждения, Ен почувствовал дуновение холодного воздуха.

Ровно через секунду костюм умер. Погас даже сервисный сигнал системы.

Теперь у Ена началась настоящая паника. Он не хотел умирать вот так, лежа и не имея возможности даже пошевелиться.

— Активация! — заорал Ен, после чего закашлялся и почувствовал, как сознание куда-то уплывает. Пытаясь нащупать губами кислородную трубку, слабеющим голосом, почти шепотом, он повторил: — Активация.

На щитке мигнул зеленый огонек, процессор снова попытался оживить системы жизнеобеспечения и управления, но… безрезультатно. За несколько секунд, прошедших после этой попытки, Ен успел попрощаться с Ильей и Маратом, проклял Тэма, нашедшего ему такой «современный» гроб, приготовился встретить неизбежное и расслабился, позволяя темноте захлестнуть себя и безболезненно перенести на другую сторону.

Однако оказалось, что костюм был не так прост. По всей видимости, электронный мозг понял, что его вскоре ждет, ибо без какой-либо команды он внезапно включился и заработал как полагается.

Перед глазами возникло несколько цифр, одна из которых, отвечающая за систему воздухообмена, мигала аварийным красным, показывая избыточный уровень углекислоты. Костюм тут же начал процедуру экстренного продува. Через пять секунд воздух внутри был полностью заменён, а эластичная подкладка еще плотнее стянулась вокруг тела носителя, создавая между его кожей и датчиками необходимый коэффициент соприкосновения. Вместе со всеми системами ожили и динамики шлема, из которых по барабанным перепонкам Ена били звуки оглушительного скрежета и мощных ударов железа о железо, грозя надолго лишить его слуха.

Задышав полной грудью и придя в себя, Ен первым делом поблагодарил неизвестного конструктора за создание такой «безотказной» системы, уперся локтями в ленту конвейера и приподнял корпус в желании узнать, сколько у него осталось времени до встречи с прессом. Впереди, метрах в тридцати от себя, он увидел конец ленты, за которым в этот момент опускалась стальная громадина пресса. Он ехал в очередную яму, куда лента сбрасывала металлолом, и судя по развиваемой прессом скорости, попади он в эту яму, у него будет не так уж и много времени, чтобы выбраться оттуда.