Механизм сталинской власти: становление и функционирование. 1917-1941

- Особое значение для изучения механизма сталинской власти имеют сохранившиеся в литературе разрозненные свидетельства о широко распространенной, особенно в 1930-е гг. практике проведения неформальных заседаний у Сталина, которые не стенографировались и не протоколировались. Скрытность его отмечали многие. Вот, к примеру, свидетельство Д.Т. Шепилова: “Сталин вообще не любил, когда записывали его слова”. Он же запомнил сказанные по этому поводу слова самого Сталина: “Я тоже никогда не пользуюсь стенографисткой. Не могу работать, когда она тут торчит”[91].  Предмет повышенной конспирации в те годы составляли военные вопросы и вопросы развертывания массового террора. Вот несколько характерных свидетельств о военных заседаниях, которые проводились у Сталина, и неразглашение сведений о которых составляло предмет его особой заботы. Референт Сталина генерал-полковник авиации А.С. Яковлев: "На совещаниях у Сталина в узком кругу не было стенографисток, секретарей, не велось каких-либо протокольных записей". Маршал Советского Союза Д.Ф. Устинов, нарком вооружения в годы войны: "На заседаниях и совещаниях, которые проводил Сталин, обсуждение и принятие по ним решений осуществлялось нередко без протокольных записей, а часто и без соответствующего оформления решений". Маршал Советского Союза Г.К. Жуков, заместитель Верховного главнокомандующего в годы войны: "Многие политические, военные, общегосударственные вопросы обсуждались и решались не только на официальных заседаниях Политбюро ЦК и в Секретариате ЦК, но и вечером за обедом на квартире или на даче И.В. Сталина, где обычно присутствовали наиболее близкие ему члены Политбюро". Генерал-полковник Б.Л. Ванников, нарком боеприпасов:"На заседаниях и совещаниях у Сталина существовала практика - обсуждать вопросы и принимать по ним решения нередко без протокольных записей... Отсюда ясно, что освещение многих событий только по документам недостаточно и неполно, а в ряде случаев и неточно"[92].

Добавлю к этому еще и пространное, но очень красноречивое свидетельство заместителя начальника Оперативного управления Генерального штаба Красной Армии в то время, генерал-майора А.М. Василевского: "Все стратегические решения высшего военного командования, на которых строился оперативный план, как полагали работники Оперативного управления, были утверждены Советским правительством. Лично я приходил к этой мысли потому, что вместе с другим заместителем Начальника Оперативного управления тов.  Анисовым в 1940 г.  дважды сопровождал, имея при себе оперативный план вооруженных сил, Заместителя Начальника генштаба тов. Ватутина в Кремль, где этот план должен был докладываться Наркомом Обороны и Начальником Генштаба И.В. Сталину. При этом нам в обоих случаях приходилось по нескольку часов ожидать в приемной указанных лиц с тем, чтобы получить от них обратно переданный им план, за сохранность которого мы отвечали. Никаких пометок в плане или указаний в дальнейшем о каких-либо поправках к нему в результате его рассмотрения мы не получили. Не было на плане и никаких виз, которые говорили бы о том, что план принят или отвергнут, хотя продолжавшиеся работы над ним свидетельствовали о том, что, по-видимому, он получил одобрение"[93]. Из этого отрывка видно, во-первых, насколько узкий круг лиц из военных был посвящен в планы Сталина - только Нарком обороны и Начальник Генштаба, а во-вторых, то, что все указания Сталин давал устно. Не стенографировалось, к примеру, и секретное совещание Сталина с командующими округами, членами военных советов и командующими ВВС западных приграничных округов, которое состоялось 24 мая 1941 г.[94]

Не стенографировались информационные заседания, посредством которых Сталин поддерживал связь с Коминтерном и представителями зарубежных компартий, обеспечивая их информацией и инструкциями в той степени, в которой, по его представлениям, это требовалось международным движением[95]. Многие инструкции передавались устно и в нижестоящие инстанции. Именно таким образом получали инструкции в разное время посетители кабинета Сталина в Кремле[96]. Этих посетителей позволяют установить опубликованные в настоящее время журналы с записями лиц, посещавших его кабинет в 1924 – 1953 гг.[97]. К свидетельствам о неформальных заседаниях у Сталина следует добавить также записанные и таким образом сохраненные для Истории его устные высказывания.

5. Периодическая печать. В контексте данного исследования этот источник является дополнительным свидетельством конспиративности сталинской власти. Одним из основных назначений периодической печати того времени было скрыть правду не только о власти, но и о реальном положении в стране и в мире. Этой цели служили как всеохватывающая цензура, так и особый табуированный язык советской прессы.