Механизм времени

Он победно продемонстрировал зрителям компас в оловянном корпусе. В другой руке Эрстед держал мерную ленту.

— Ну-с, приступим!

Отойдя к дальней стене, он сориентировал компас так, чтобы стрелка указывала на отметку «Nord», — и стал шаг за шагом приближаться к ларцу. Едва стрелка качнулась вправо, он положил компас на пол, замерил расстояние и продолжил сближение. Стрелка отклонялась все больше. Наконец Эрстед поднес компас вплотную к объекту, и она уставилась строго на юг.

— Крайне любопытно…

Пин‑эр терялась в догадках. Что делает лаовай? Разве можно что‑то узнать о призраке, а тем более — совладать с ним при помощи инструментов?! Отец относился к этому человеку с большим уважением… В любом случае, у нее нет выбора.

Князь с безучастностью статуи наблюдал за происходящим. Всяких опытов он успел насмотреться всласть. С точки зрения Волмонтовича, ничего экстраординарного не происходило.

Рутина…

— Прекрасно! — Эрстед обвел компасом вокруг ларца. — Теперь составим диаграмму распределения…

Он метнулся к столику, где ждал чернильный прибор. Макнув в тушь перо (к счастью, здесь имелись не только кисти!), размашисто изобразил нечто, похожее на упрощенную мишень, — два концентрических круга, перекрестье в центре, градуировка…

Курсируя туда-сюда, Эрстед фиксировал числовые значения магнитных склонений по разные стороны от шкатулки. Он бормотал какие‑то цифры и коэффициенты, вслух производил вычисления, забрызгал тушью все вокруг, а когда стрелка компаса, помещенного строго над шкатулкой, завертелась как бешеная — замер на целую минуту. Лишь пальцы левой руки жили своей жизнью, сухо щелкая через равные промежутки времени.

Выйдя из своеобразной медитации, датчанин соединил точки на «мишени» замысловатой кривой, воскликнул: «Есть!» — и показал листок китаянке.

— Узнаете, душечка?

Девушка нахмурилась.

— Похожий рисунок я видела в доме мастера Цуня, друга отца.

— И что же это, по‑вашему?

— Восьмеричный путь ци в теле человека?

— Верно! Но лишь отчасти. Я хорошо помню рисунки Цуня. Я даже скопировал их, с любезного разрешения мастера. Видите: «восьмерка» искажена! Здесь — дополнительная «петля», а здесь — разрыв линии… Это не человеческая ци!

— Вы увидели ци призрака, не открывая шкатулки?!

— Не увидел, а… м‑м‑м… определил конфигурацию. Я называю это потоками магнетических флюидов.

— Это укротит ину-гами?

— Надеюсь.

— Я в силах чем‑то помочь, мастер?

— Пока — нет. Ждите и не волнуйтесь. Казимир, ваша очередь.

3

— Не прикасайтесь к шкатулке, князь! Делайте только то, что я вам скажу.

— Вам снова понадобился живой прибор? — князь выбрался из кресла, притворно охая. — «Биологический детектор» Гальвани? Компас, гальваноскоп — и князь Волмонтович? Славная компания!

Следуя указаниям, он стал приближаться к шкатулке, по дороге сообщая о своих ощущениях:

— Пока ничего… ничего… воздух становится вязким… уплотняется… Помнится, вы мне демонстрировали отталкивание одноименных полюсов магнитов. Похожий эффект… Нет, идти не мешает. Что дальше?

— Поднесите ладони к шкатулке.

— Отталкивание усилилось. Я легко могу его преодолеть…

— Не надо! Поводите руками вокруг ларца по часовой стрелке.

— Хм… Я чувствую холод. Знакомый холод.

— Я понял. Ускорьте движение.

Руки князя закружили над ларцом, скользя по поверхности незримой полусферы. В какой‑то миг даже показалось, что поверхность эта становится видимой — пузырь, накрывший шкатулку. В черных окулярах мелькнули ярко-багровые искорки.

— Холод усиливается. Я помню это ощущение. Оно мне не нравится!

— Стоп! Хватит. Теперь — в другую сторону.

Ладони Волмонтовича задвигались против часовой стрелки.

— Ощущение холода исчезло.

— Тепло?

— Нет.

— Благодарю, князь. Теперь гальваноскоп — и, надеюсь, мы получим полную картину.

— Вы, друг мой, вы получите полную картину. Вы, а не мы, — уточнил Волмонтович, возвращаясь в кресло. — Лично я ровным счетом ничего не понял в ваших комментариях. Вы намерены уничтожить содержимое ларца?

— Легко сказать — уничтожить. Скрывайся там злобная, но вещественная тварь — Пин‑эр справилась бы сама. Мы имеем дело с посмертной флюидической структурой. Увы, ей нельзя свернуть шею…

Эрстед установил гальваноскоп в паре футов от шкатулки. Взглянув на дрожащую, как в лихорадке, стрелку, отодвинул прибор дальше — на край стола. Стрелка успокоилась.

Датчанин начал разматывать провода.

— При определенных условиях флюид, циркулирующий в теле живого существа, сохраняется и после смерти. Флюид, изолированный в шкатулке, чрезвычайно силен. Сейчас я попытаюсь определить — насколько…

Он выложил на стол набор сменных пружин, регулирующих чувствительность стрелки, и таблицу с коэффициентами. Закрепив воском клеммы проводов на медной окантовке ларца, Эрстед услышал звонкий щелчок. Стрелка дернулась вправо, с размаху налетев на ограничитель шкалы.

— Ого! — он сделал на полях таблицы пометку и заменил пружину на более жесткую. — Шкатулка генерирует электрический ток… Его сила выше, чем у моей гальванической батареи. Может, использовать призрак в качестве источника энергии? Вместо вольтова столба?