Мехлис. Тень вождя

Энергия и распорядительность начальника ПУ нередко вступали в противоречие с самонадеянностью и неспособностью к трезвой самооценке. В беседе с автором генерал-майор в отставке Бурцев вспоминал в связи с этим, как Мехлис сам написал текст первых четырех листовок, обращенных к японским солдатам. «Мне сразу же, — рассказывал генерал, — как человеку более или менее знакомому с интернациональной пропагандой, стало ясно, что он слишком упрощенно подходит к делу. Он обращался к японцам так, как привык обращаться к нашим солдатам — в тех же выражениях, с теми же аргументами, применяя открытый классовый, революционный подход. В одной из листовок, характеризуя японского императора, не удержался: он-де сукин сын, агрессор, грозит Советскому Союзу, словом, враг он японскому народу.

Когда мы показали листовку военнопленным, те за голову схватились: как можно? Император не может быть неправым, это — божественное существо. Не он виноват в войне, а генералы — им нужны чужие земли, походы, ордена. Император же — нет. От таких листовок японцы, особенно офицеры, становились только злее. К сожалению, подобные просчеты преследовали Мехлиса и на финской войне, и в первые месяцы Великой Отечественной».

17 сентября 1939 года частям Красной Армии был отдан приказ перейти советско-польскую границу, начался так называемый освободительный поход в Западную Украину и Западную Белоруссию. Вопреки утверждениям официальной пропаганды, решение предпринять его не было импульсивным, продиктованным ходом событий на германо-польском фронте. По крайней мере, фронтовые подразделения для ведения пропаганды, нацеленной на население Польши и польские войска, по указанию Мехлиса начали формироваться как минимум за 12 суток до начала боевых действий. В политуправлениях каждого из двух фронтов — Украинского и Белорусского были созданы отделы по работе среди населения, войск противника и военнопленных, по штатам военного времени развернуты шесть редакций газет на иностранных языках и типографии.

15 сентября начальники политуправлений округов получили указание срочно перепечатать в окружных газетах передовую статью газеты «Правда» «О внутренних причинах военного поражения Польши» и, опираясь на нее, развернуть массовую разъяснительную работу. Исключительное внимание слушателей требовалось обратить на положение крестьянства украинской и белорусской национальности в Польше, сопоставив его с положением в советских Украинской и Белорусской республиках.[88] Показательно, что эту телеграмму Мехлис дал не из Москвы, а из штаба Белорусского военного округа, куда прибыл загодя до начала боевых действий.

Он находился в боевых порядках войск, вступивших в восточные воеводства Польши, и лично контролировал проведение идеологической работы. Просчеты, допущенные на первых порах им и возглавляемым им ведомством, были того же рода, что и на Халхин-Голе — пренебрежение менталитетом тех, на кого была рассчитана пропаганда. Тезисы, заранее подготовленные в ПУ РККА для обоснования цели похода, грешили серьезным изъяном: в них содержался призыв «бить польских панов», при этом не учитывалось, что в польских землях, населенных украинцами, панами одинаково именуют и помещиков, и трудящихся. Только на шестой день после перехода советско-польской границы, 22 сентября 1939 года, начальник ПУ РККА испросил у Сталина и Ворошилова разрешение на то, чтобы внести необходимые коррективы в тезисы. Это сразу же дало свой положительный результат.

Позднее начальник ПУ РККА потребовал оперативно, к 15–20 ноября 1939 года обобщить материал по партийно-политической работе, проведенной в частях. Последовательно должны были быть освещены различные этапы похода: непосредственно боевые действия, вступление на территорию, которую ранее занимала немецкая армия, передача немцам Люблинского воеводства, дислокация наших частей на землях, до этого принадлежавших Польше.

Впервые Лев Захарович заинтересовался и опытом идеологической обработки личного состава армии противника. Потребовав от военных советов и начальников политуправлений фронтов дать ответы на ряд вопросов: какие органы и должностные лица в польской армии занимались идеологической работой, что из материально-технических средств имелось в казармах, какова роль ксендзов, есть ли разница в обработке личного состава в мирное и военное время и другие, он подчеркнул, что «это представляет для нас огромный интерес».[89]