Мекленбургская принцесса

Когда митрополит зашел к детям, Шурка как раз заканчивала разгром брата, выбив ловким щелчком последний желудь с доски. Проигравший принц тер лоб, готовясь получить положенную порцию щелбанов. Петер напряженно размышлял на тему предстоявшего реванша, а маленькая Женя смеялась и хлопала в ладоши. Ей, вообще, всё больше и больше нравилась её новая сестра, тем более что та пообещала сделать для неё какую-то невиданную до сих пор куклу.

— Мир вашему дому! — поздоровался Филарет.

Дети тут же прекратили играть и недоуменно посмотрели на вошедшего. Но иерарх русской церкви, нимало не смутившись таким приемом, подошел к Карлу Густаву и благословил, перекрестив тому макушку и положив на голову руку. Затем проделал тоже самое с Евгенией и, наконец, обернулся к Шурке. Та помялась под его внимательным взглядом, но, так и не решив, как себя вести, приняла независимый вид.

Романов не знал немецкого, а принц — русского языка, поэтому обычно при их встречах присутствовал фон Гершов, выступавший в качестве переводчика. Но сейчас его не было и роль толмача пришлось взять на себя Шурке. Митрополит, ни словом не обмолвившись, что знает девочку, принялся расспрашивать Карла Густава и Евгению — хорошо ли они почивали и много ли усвоили из его прежних поучений. Надо сказать, что он не слишком докучал детям с Законом Божьим, чем в их глазах выгодно отличался от епископа Глюка. Было это, впрочем, не от небрежения пастырем своими обязанностями, а от понимания, что без знания языка он мало чего добьется, и нежелания торопить события.

Принц, донельзя удивленный, что его новоявленная сестра так хорошо знает русский язык, отвечал вполне толково и со знанием дела. Похоже, он действительно понимал, о чем речь, чего никак нельзя было сказать о переводившей ему сестре. Во всяком случае, митрополит остался доволен и благословил всех присутствующих, кроме Марии Агнессы. Та, наконец, поняла, в чем дело и, опустив очи долу, повинилась:

— Простите, Владыко, за обман.

— Бог простит, чадо! — строго отвечал он ей. — Почто хоть скоморошествовала?

— Получилось так, Ваше Преосвященство. Напали на нас дорогой, да почти всех, кто с нами был, убили. Бежать пришлось, а чтобы скрыться — переоделись.

— Ишь как! А чего это тати напали на вас, и, вообще, ты — чьих будешь?

— Мария меня зовут. Мария Агнесса Мекленбургская. Дочь я Иоганна Альбрехта, то есть Государя Ивана Федоровича.

В глазах иерарха русской церкви быстро промелькнул целый сонм разных эмоций — от недоверия до понимания. Наконец, придя к какому-то умозаключению, он спросил:

— А Мартин?

— Матушка это моя — Марта Рашке. Она родила меня еще до того, как мой отец на Катарине Шведской женился.

— Стало быть, ты — царевна?

— Царевна у нас — Евгения, Владыко, а я так…

— Что место свое знаешь — хорошо, — задумчиво проронил Филарет. — Слышал я про то, что государь тебя признал. По нашим законам неправильно сие, да тут не Русь-матушка, стало быть, отцу твоему виднее. Ступай, чадо, нет на тебе греха! Однако же отныне, каждое утро, в обед, и перед сном читай трижды «Верую», «Отче наш» и «Богородицу», да моли Господа, о прощении грехов отца твоего! А я тебя тропарю с кондаком[23] поучу, что бы ты веру нашу постичь могла, да брата с сестрой при нужде наставить.

— Владыко, — осторожно заметила Шурка, чьи запасы смирения стали истощаться, — я, вообще-то — лютеранка!

— Была бы ты православная, раба Божья, и сотней молитв не отделалась, — спокойно парировал митрополит, и, широко перекрестив девочку, вышел.

Глава 17

Через несколько дней в Берлин примчались гонцы из Вольфенбюттеля от герцогини Клары Марии. Венценосная бабушка очень беспокоилась о судьбе пропавшей внучки и её поисками занялись всерьез. Благо, что Старый Клаус рассказал, в каком направлении её следует искать. По этому поводу, Шурку снова одели в парадное платье и в присутствии четы курфюрстов и герцогини Катарины предъявили посланцам. Король Густав Адольф, призываемый государственными делами, уже отбыл и не смог принять участие в этой церемонии, но и без него общество собралось более чем представительное.

— С глубоким прискорбием узнали Мы об ужасном несчастии, произошедшем со свитой принцессы Мекленбургской! — не терпящим возражений тоном заявила Катарина Шведская гонцам. — Поскольку виновные в этом злодеянии еще не найдены, Мы берем означенную принцессу Клару Марию под свою защиту и покровительство. Мы сами позаботимся о вступлении её в права владения пожалованными ей Нашим благородным супругом землями и городом Ивенаком.

Гонец и не подумал ей возражать, да и кто бы его стал слушать в такой ситуации. Удостоверившись в том, что любимая внучка госпожи жива и здорова, он получил запечатанные письма, после чего откланялся. Бывшая камеристка захотела кое-что передать ему для Брауншвейгской герцогини и вышла вслед за ним. Мачеха завела разговор с маркграфиней Анной, курфюрст тоже куда-то удалился, и Шурка оказалась предоставленной сама себе.