Мекленбургская принцесса (СИ)

- У меня тут были дела, - уклончиво ответил муж и засобирался. - Не буду вас утомлять, мадам. К тому же я хотел увидеть дочь. Где она?

- Пойдемте, отец, я покажу! - потащил его за собой Карл Густав. - Евгении было нехорошо, не так плохо как Петеру, конечно, но тоже дурно и она с няньками внизу...

- А кто такой Петер?

- Мой друг. Его отец служит конюхом в Гюстрове, а матушка была служанкой у прежней герцогини...

- Вот как?

- Да, а Евгения все время шторма плакала и прижимала к себе куклу, что подарила ей Клара Мария...

- Бабушка?

- Нет, не бабушка, а сестрица Клара Мария. Мы хотели чтобы она поехала с нами, но она осталась в Ростоке.

- Принцесса Клара Мария...

- Да, принцесса - моя сестра! Впрочем, вы отец, вероятно, знаете её и её матушку...

- Хм. Некоторым образом...

Пока государь общался с членами наконец-таки обретенной семьи, оставшиеся на верхней палубе Клим с Каролем, тоже обсуждали неожиданную встречу.

- А Никита, кажется, совсем не весел? - спросил у Рюмина фон Гершов.

- Так не бывать ему теперь царским свояком, вот и злобится, - вполголоса, так чтобы не услышал Вельяминов, отвечал дьяк.

- Но он, кажется, совсем не хотел такого?

- Ну, так мужик не глупый, хоть с виду и медведь-медведём. Понимает, что нечего в калашный ряд со свиным рылом соваться... Да только ум - умом, а в глубине души, боярскую шапку, поди, не раз уже примерял!

- А я полагал, что он против.

- Чтобы Алена в полюбовницы пошла? Знамо дело против, что он сестре или чести фамильной враг! А кабы Иван Федорович чин чином посватался, так разве хоть слово поперек бы сказал? Ладно, молчи, а то Никита и так волком смотрит, того и гляди в рыло кому-нибудь заедет от широты души и веселого характера. Да не вылупляй глаза, сам, поди, знаешь, что у нас на Руси от мордобоя и шпага не спасет!

Рюмин ошибался. Никита переживал вовсе не из-за потерянной возможности породниться с царем. Ему было жаль сестру, и он не представлял, что с ней будет, когда она узнает о приезде Катарины Шведской в Москву. "Ещё в монастырь уйдет" - с тоской размышлял он. - "Совсем один останусь!" А ведь в последнее время было всё так хорошо. Жили они мирно и ладно. Алена почти остепенилась и не сбегала из братнего терема, погулять по московским улицам, как простая горожанка. Да и принятая в семье сиротка - Лиза Лямкина совсем уж попривыкла к ней и даже звала - матушкой...

- Государь, - отвлек царя от тягостных раздумий Рюмин.

- Чего тебе?

- А ты как здесь оказался, да ещё и с Никитой и прочими ратными?

- Ну, так, датчане же корабль мой потопили, да тебя в полон взяли... Вот я и...

- Да не так всё было!

- А как?

- Юленшерна тех датчан и голштинцев нанял! Уж больно он тебе досадить хотел.

- А Кристиан тут не при чем?

- Ну, не то что бы совсем... Он, когда Карлу Юхану убежище давал, прежде оговорил, что тот без его ведома и шагу не ступит. Да только кто же знал, что этот граф шведский совсем, как ты говоришь, с катушек съедет?

- И что?

- А ничего! Только король датский как узнал, что тот за разбой принялся, так и выгнал его прочь. Правда, тот уже всё приготовил, для похищения дочки твоей... Уж не знаю, что за паскудство он затеял, может выкуп взять, может ещё чего удумал, а только даже меня, многогрешного, давить не стал, а вывез из Дании, да на своем корабле спрятал до поры.

- А с Глюком тоже Кристиан не при чём?

- Может и так! Там тоже без Юленшерны не обошлось, только теперь как узнаешь? Кабы я в плен не угодил, да в цепях столько времени не потерял, глядишь и распутал бы чего...

- Хм. Тогда неудобно как-то получилось.

- Ты о чём?

- Ну, я подумал, что раз датский король так, то почему мне так нельзя? В общем, я тут немного Эзель повоевал... Ну а что, корабли были шведские, у нас своих нету. На мордах у нас тоже не написано, что мы - русские. В общем, начисто ограбили островок. Даже жалко было...

- О Господи! Государь, ну что ты как дите малое? Тебя же ни на миг без присмотра оставить нельзя! Взял и войну с датчанами затеял...

- Да ладно тебе. Крайним все равно Густав Адольф будет! - беспечно отозвался Иван.

- Дай то бог!

- Погоди ка, - прислушался Иван Федорович. - А что это за песня такая знакомая?

- Да детушки твои горло дерут. Сказывали, что Клара Мария - дочка Марты, их научила. Чудная песня, вроде по-нашему поют, а ничего не понятно!

Песенка и впрямь была презанятная. Карл Густав, Петер и Евгения, хоть и не понимая слов, дружно выводили:

- Москау - Москау забросаем бомбами, заровняем танками, будет вам Олимпиада, йо-хо-хо-хо-хо!

- Кто ты говоришь, научил?

КОНЕЦ,

Уважаемые читатели, пошутил я. Не будет в окончательном варианте этой песни:)))