Мекленбургская принцесса (СИ)

- Вы можете просигналить на эти галеры и спросить, что им нужно? - обратился к шкиперу фон Гершов.

- Они уже сигналят нам, - хмуро отозвался тот.

- И что именно?

- Вы не поверите, но они спрашивают, по какому праву мы подняли мекленбургский флаг?

- И что это значит?

- Я не знаю, но они подняли такой же!

- Час от часу не легче, а сейчас что?

- Требуют разрешить досмотр... Ваша Милость, это наверняка пираты, только посмотрите на их заросшие бородами рожи!

- Нет, это совсем уж никуда не годится! Я сейчас велю открыть огонь по этим нахалам...

- Не кипятись, Кароль, - снова подал голос Рюмин.

- Ты о чём?

- А вон, погляди, кто на носу стоит!

- Дайне мутер!

Через четверть часа одна из галер подошла к "Короне" вплотную и на палубу галиота поднялись два человека. Один был высок ростом, но при этом строен и не лишен изящества, тогда как его спутник, при не меньшем росте, строением более всего напоминал медведя. Одеты они оба были в камзолы из крепкой кожи, перетянутые ремнями и высокие сапоги, а на боку и у того и другого висели шпаги.

- Смирно! - скомандовал фон Гершов своим людям, взмахнув шпагой, но торжественной встречи не получилось, потому что поднявшийся на борт человек бросился его обнимать.

- Здорово, чёртушка! Я уж не чаял и увидеться...

- Я тоже рад встречи с Вашим Величеством, мой кайзер!

- А это что же, Клим? Живой!

- Чего мне сделается, - ухмыльнулся Рюмин.

- Где тебя нелёгкая носила?

- Долго рассказывать, государь.

- А что за малец?

- Али не признал? - вопросом на вопрос ответил довольный посол.

Лицо русского царя, а это был он, неуловимо изменилось. Опустившись на одно колено, Иван Федорович пристально взглянул в глаза своему сыну, которого видел второй раз в жизни, пытаясь найти хоть какие-то знакомые черты. Но тогда он был совсем маленьким, прятался от отца на руках у матери и дичился, а сейчас...

- Карлушка? - хрипло спросил тот.

Принц тоже во все глаза смотрел на непонятно откуда взявшегося человека и не знал что делать. На всех картинах, какие ему довелось видеть, герцога Иоганна Альбрехта изображали или в доспехах или в богатом платье, обильно украшенном кружевами, золотым шитьем, и драгоценными камнями. Длинные волосы всегда были красиво уложены, а позы полны величия. А тут перед ним стоял простой офицер в потертом камзоле. Щеки его, по крайней мере, три дня не видели бритвы, а волосы, вовсе не такие длинные, как на картинах, были спутаны ветром. А ещё от него пахло дымом костров, пороховой гарью и отчего-то рыбой. Но вот взгляд... Взгляд был человека привыкшего повелевать и знающего, что никто не посмеет ослушаться его приказа. Карл Густав знал этот взгляд. Так смотрел на других его дядя - король Густав Адольф. Так смотрела на слуг его мать - герцогиня Катарина.

- Отец? - закусив губу, спросил он.

- Да, малыш!

Не успел он ответить, как мальчик бросился к нему и повис на шее. А тот, обхватив тщедушное тельце руками, держал его и растерянно улыбался.

- Ну, угодил Лёлик, слов нет, как угодил! - счастливо засмеялся царь и, обернувшись к фон Гершову, сказал: - Проси чего хочешь, дружище, я теперь на веки твой должник!

- Это еще не всё, - с легкой улыбкой отвечал померанец. - С нами еще и принцесса Евгения, а так же благородная мать ваших детей - герцогиня Катарина. Или теперь уместнее называть её царицей Катариной?

- Опаньки, - высоко поднял брови Иван Федорович. - Неужто уговорил?

- Вы дали мне поручение, - пожал плечами фон Гершов. - Впрочем, и это ещё не всё. С нами так же его высокопреосвященство митрополит Ростовский Филарет, дьяк Томила Луговской и прочие люди, бежавшие вместе с ними из польского плена.

- Что-то до хрена подарков! - глухо пробурчал заметно помрачневший второй прибывший.

- Угу, - хмыкнул государь, а затем представил своего спутника наследнику: - Смотри, сынок, это мой самый верный слуга и самый добрый друг - Никита Вельяминов! Я люблю его как брата, люби и ты его. А сейчас пойдем, проведаем твою сестренку... и матушку... раз уж приехала!

Каюта герцогини освещалась лишь нещадно коптящей тусклой жировой лампой. Катарине стало уже немного лучше, и она встретила мужа сидя в кресле. У служанок не было времени привести свою хозяйку в порядок, так что она так и осталась в мятом дорожном платье, со спутанными волосами. Лицо после перенесенных тягот было землистым и на редкость некрасивым.

- Матушка, посмотрите, кто нас встретил! - радостно завопил Карл Густав, таща за руку отца.

- Сидите, сударыня, - остановил жену царь, видя, что та пытается подняться. - Дорога, вероятно, была утомительной?

- Да, Ваше Величество, - кивнула она. - Я тяжело переношу морские поездки и эта, к сожалению, не стала исключением. Так что мне ужасно стыдно, что вы застали меня в столь жалком виде.

- Не печальтесь. Дорога до Москвы долгая, но в значительной мере сухопутная. У вас будет время оправиться и предстать перед новыми подданными во всем великолепии.

- Вы очень добры, государь. Но как случилось, что вы встретили меня здесь?