Мекленбургская принцесса

Идти нужно было по довольно длинной галерее, и девочка, подобрав подол, решительно двинулась вперед. Обычно в это время здесь никого не было, и Шурка шла быстрым шагом, можно даже сказать – бежала, не слишком оглядываясь по сторонам. Возможно, по-этому она не сразу заметила идущую ей навстречу женщину и едва не налетела на нее.

– Что это значит?! – немного визгливо воскликнула та, но потом, увидев, с кем столкнулась, сбавила тон. – Ах, это вы… Принцесса… Не ожидала застать вас в таком месте.

– Госпожа Анна София? – узнала ее девочка. – Простите мне мою неловкость, я тоже не думала, что здесь кто-то есть.

– Но что вы вообще здесь делаете?

– Прием окончился, и я иду к себе.

– Одна?

– Моя матушка занята, а остальным не до меня.

– Знакомое чувство, – горько усмехнулась дочь курфюрста, но потом, будто спохватившись, что проявила недостойные аристократки чувства, вздернула нос и хотела было идти дальше, но принцесса остановила ее неожиданным вопросом:

– Вы плакали?

– Что?!

– У вас глаза красные и следы слез на щеках.

– Ах, вот вы про что. Нет, это просто… какое вам дело?

– Никакого, – пожала плечами девочка. – Но мне показалось, что вам плохо и одиноко, раз уж вы плачете. Я могу вам помочь?

– Да, – неожиданно для самой себя призналась Анна София, – мне плохо и одиноко, но вряд ли мне может помочь такая, как вы…

– Приблудная?

– Я так не говорила!

– Но подумали. Бросьте, я прекрасно знаю, что люди говорят за моей спиной, тем более что они частенько делают это в лицо.

– Я вовсе не хотела вас обидеть.

– А я и не обижаюсь. Так кто тот негодяй, что довел вашу светлость до слез?

– Но почему вы решили, что в этом виноват мужчина?

– Ну, было бы довольно глупо плакать вам из-за женщины!

– А вы и впрямь забавная!

– Обхохочешься! Так кто?

– Зачем вам это знать? – вопросом на вопрос ответила Анна София.

– Для опыта. Просто я еще в детстве решила, что ни один самодовольный индюк в штанах никогда не доведет меня до слез!

– В детстве? Занятно!

– Хорошо, я вам сама расскажу, а если я в чем-то ошиблась, то вы меня поправите. Итак, вам хуже горькой редьки надоел отчий дом, и вы были бы очень рады его покинуть. К сожалению, единственный способ для этого – выйти замуж, а с этим вам хронически не везет. Жених, с которым вы были обручены в детстве, погиб, королевич Владислав очень не нравится вашей благородной матушке, а мой венценосный дядя выбрал вашу сестру. Так?

– Что-то вы подозрительно хорошо осведомлены!

– Что поделаешь, издержки происхождения. Для ваших служанок я – пустое место, но при этом они ужасно болтливы.

– Вы всего пару дней при нашем дворе… что, неужели эти мерзавки так бесстыдно все это обсуждают?!

– Еще и не так. Но это не важно. Лучше скажите, вам правда нравится кузен моей мачехи?

– Ну, я его очень давно не видела, – смутилась дочка курфюрста. – Можно сказать, с детства. Но нам присылали его портрет, и на нем он такой…

– Красавчик? – уточнила Шурка. – Смело делите увиденное на три! Наверняка художник безбожно польстил ему.

– Вы думаете?

– Уверена! Но в любом случае он сын короля и, с большой вероятностью, сам – будущий король. Я слышала, в Польше любят красивую жизнь, балы и все такое прочее. Так что там всяко будет веселее, чем в Берлине.

– Моя матушка и слышать не хочет о его кандидатуре.

– Но ведь его отец – сюзерен Пруссии, не так ли?

– Да, но он…

– Не проявляет настойчивости?

Ответом был лишь тяжелый вздох и красноречивое молчание. Принцесса некоторое время смотрела на Анну Софию с сомнением, а потом решилась:

– А вы напишите ему!

– Как?!

– Пером, ваша светлость. Ему сейчас наверняка грустно. Войну он проиграл…

– Вашему отцу!

– Угу, у моего батюшки просто дар – делать других несчастными. Но о поражении вам писать как раз не надо. Лучше напишите, что восхищаетесь его благородством, храбростью… Что он – цвет рыцарства, наконец!

– Вы тоже так думаете? – оживилась девушка.

– Нет, конечно, но ему-то об этом зачем знать?

– Невероятно!

– Да все нормально! Как бы вы ни похвалили мужчину, он с готовностью примет это на свой счет, так уж они устроены.

– Но что мне это даст?

– Ну, если он и впрямь полагает себя рыцарем, то ему страсть как хочется победить дракона и освободить прекрасную даму. С драконом у него, правда, промашка вышла, но станьте дамой его сердца, и он горы свернет по пути к вам!

Анна София, раскрыв рот, слушала откровения мекленбургской принцессы, на какое-то время забыв о ее возрасте. Какие-то суждения показались ей не лишенными смысла, другие просто были повторениями ее тайных чаяний, третьи настолько поразили ее своей оригинальностью, что она поневоле к ним прислушалась.

Старшая дочь курфюрста была натурой страстной и увлекающейся. Ее душа и сердце требовали действия, а положение диктовало необходимость покорности и смирения. Совмещать это было трудно, и она тщательно скрывала от других свои мысли. И вдруг – маленькая девочка так спокойно и здраво рассуждает о том, о чем она и думать боялась, не то что говорить. Тут было о чем задуматься. В смятении она дослушала Марию Агнессу и отправилась к себе. Слезы ее высохли, а в глазах зажегся огонь.