Мекленбургский дьявол

– За всю Грузию я не скажу, но Кахетия и Картли готовы признать твое покровительство. Мы все станем под твои знамена и пойдем в бой…

– Если бы вы хотели идти в бой, – перебил я Теймураза, – могли бы сделать это под знаменами Великого Моурави[43], но почему-то предпочли его изгнать.

Когда я упомянул об опальном Георгии Саакадзе, царь и переводивший нам монах разом вздрогнули и затравленно переглянулись.

– Ты много знаешь о наших делах, великий царь, – вздохнул Багратиони. – Слышал наши песни, пил наше вино. Откуда?

– Живу долго, видел много, умных людей слушал, – пожал я плечами.

Не рассказывать же, в самом деле, ему про доброго доктора дядю Левана, который вырезал мне в детстве аппендицит. Про прочитанные книги и просмотренные фильмы.

– Что же касается помощи, – продолжил я после недолгого молчания. – Нет, войсками я вас поддерживать не стану. И не потому, что не хочу. Просто не могу. Далеко вы от нас, а тут года спокойного не было, чтобы кто-то не напал или еще какую пакость не устроил.

– Я понимаю, – покивал Теймураз.

– Но совсем без помощи тоже не оставлю. Буду понемногу припасы слать, оружие, деньги. Разрешу купцам вашим в царстве своем торговать. Причем не только в России, но и в германских землях. А еще вот что сделаем. Ты, верно, слышал, что я завел в Москве академию для изучения наук. Присылай своих детей или хоть племянников к нам учиться. А также и иных отроков. Глядишь, и научатся чему.

– Шах Аббас может этому воспротивиться, – задумался царь.

– Об этом не беспокойся. Я с ним договорюсь. Чаю, после взятия Крыма он мне не откажет.

– Тогда пришлю!

Результатом всех этих дипломатических переговоров стал договор о дружбе и сотрудничестве, с большой помпой подписанный высокими договаривающимися сторонами. Реального значения этот документ имел немного. Сил всерьез бодаться в Закавказье с турками у меня все равно пока нет. Но если Аббас возобновит войну с османами, то и Шахин, надежно закрепившись на троне, все одно будет должен куда-то вести своих татар искать добычу и пленников. В общем, варианты просматриваются разные, и не все из них плохие.

Примерно такие же ни к чему не обязывающие договоры были заключены и с черкесскими князьями. Они, конечно, при первой же возможности забудут обо всех своих благих намерениях, но… архивы все помнят! На будущее пригодится.

Все эти дела заняли почти две недели. Чтобы не терять времени даром, я старался совместить приятное с полезным. Осматривая строящиеся городки и их укрепления, заодно учил сына вникать в подробности. У нас ведь как? Еж птица гордая, пока не пнешь, не полетит!

– Батюшка, – удивлялся он, – но ведь оттого, что крепостные стены поправят, всем польза?

– Это точно, сын. Если всем сразу, то польза, а вот каждому по отдельности только лишние проблемы! Казаки, к примеру, думают, царю надо, вот пусть он и старается. Купцы тоже мыслят, что их дело торговать, а пошлину пусть серый волк платит, у него шуба дармовая. Стрельцы, что гарнизоном стоят, и те больше о своих промыслах беспокоятся. Каждый за себя, один Бог за всех. Ну и мы с тобой.

– И что делать?

– Трудиться, сын. И другим лениться не давать. Вы вот, к примеру, с Петькой должны были слова татарские заучить, а сами на рыбалку сбежали.

– Поклеп, государь, – возмутился Петер. – Мы на Дон как раз и отправились, чтобы урок исполнить. Уж больно шума вокруг много!

– А удочки закинули, чтобы слова вернее запоминать?

– Ага!

– И как же будет по-татарски отрок?

– Малай! – немного подумав, ответил мальчик.

– А розга?

– Таяк, – подсказал ему Митька.

– А ленивая задница?

– Поняли мы, государь, – пробурчал насупившийся Петр.

– Вот то-то. А не то живо выхватите этим самым таяком!

Наконец пришло время нам отправляться. По такому случаю я распорядился устроить отвальную – пир горой. С участием множества знатных и царственных особ. Горские князья-иналиды, кахетинский царь, ойратский тайша, к ним до кучи пусть и бывший крымский хан, но и теперь все равно чингизид, ну и мои орлы – генералы в количестве двух штук и пока единственный адмирал. К слову, надо бы им для поднятия престижа какие-то титулы придумать. Вот хоть бы и у цесаря германского запросить, я все же имперский князь, а они преизрядно во славу христианского оружия с неверными порубились.

Погуляли мы хорошо. Дорогие гости клялись в вечной дружбе, казачий старшина в такой же преданности. Все, как водится, врут, но что поделаешь? После одной из здравиц я велел вывести Нахат с Салихой, после чего приодетый ради такого случая в парадный кафтан Рожков рассказал всем присутствующим их историю. Гости, особенно из числа черкесов, изумлялись и цокали языками. Даже Дайчин встрепенулся и подарил дочери уорка коня с полной сбруей. Я, грешным делом, думал, он снова потребует отдать ему девушку, но тот почему-то не стал.