Мекленбургский дьявол

– Уж не те ли это, что прятали вопреки моему повелению пленников из числа христиан? – грозно нахмурившись, одернул разговорившегося турка и, обернувшись, кивнул стоящему в сторонке Рожкову, который едва не светился от счастья, отыскав своего сына. – Кара их постигла заслуженно. Разозлили вы меня. За людоедов вступаетесь, значит, и сами одним миром мазаны, порождения ехидны! Я ведь предупреждал вас! Не будет вам никакой уступки! Выплатите все до полушки! Но поскольку я добр и милостив и пленники выжили, то так и быть. Даю вам еще неделю. А уж потом – берегитесь. Будем считать, эти деньги выкуп за жизни и свободу кафинцев. А за стены крепости, товары в ваших лавках и дома со всем имуществом – придется заплатить. Уяснили? Тогда убирайтесь отсюда.

Дождавшись, пока турки уйдут, приказал:

– Монеты проверить, пересчитать, перевесить, сложить в бочки, опечатать и убрать под замок. А теперь к делам нашим грешным. Приступайте к докладам, что у нас, где и как.

Выслушав отчеты и просмотрев поданные дьяками описи, перешел из дворика на просторную, тенистую, густо увитую виноградной лозой с уже спеющими гроздьями и украшенную розовыми кустами террасу. Здесь, в более дружеской, что ли, обстановке, глядя на синеющий до самого горизонта морской простор, и приступил к раздаче поручений ближникам:

– Итак, донцов и запорожцев мы этим утром отправили шарпать крымский берег до самого Гезлева. И они при деле, и нам спокойнее будет в городе. Но это так. Теперь о важном. Кароль, дружище, тебя назначаю военным комендантом Кафы и всех наших владений в Крыму, на Тамани и в Азове. И главнокомандующим всеми войсками, остающимися под твоим началом. Понимаю, что задача у тебя наисложнейшая, особенно если учесть, сколько солдат я тебе оставляю. Но время нам терять нельзя. Опять же, коли татары прослышат, а они наверняка скоро получат от местных сведения, что армия почти ушла, да и сам Странник куда-то испарился, могут захотеть разделаться с тобой. Примутся войско собирать. Поэтому держись настороже. Не проворонь!

– Слушаюсь, мой кайзер. Однако если не придут калмыки, нам придется тяжко.

– Знаю. Но они как сквозь землю провались. Впрочем, ты и сам в курсе. Корнилий, я знаю, что ты целыми днями возишься с черкесами, но у меня к тебе срочное поручение. Надо собрать представителей христианских общин – много не надо, нескольких самых уважаемых старейшин и церковных иерархов. И православных, и армян-монофизитов, и католиков. У меня на них планы. Вот и хочу поговорить лично.

– Как скоро их нужно доставить?

– Чем быстрее, тем лучше. Не стоит терять время. Так что хватай их и волоки сюда, но без фанатизма. Вежливо и почтительно.

– Как будет угодно вашему величеству, – скупо улыбнулся бывший лисовчик.

Чем хорош Михальский – у него не заржавеет. И что характерно, никому в голову не приходит его ослушаться. Вроде и не кричит, и не стращает. Однако всякий чует – этот просто возьмет да зарежет, и дальше продолжит своими делами заниматься, словно так оно все и было.

Припомнив события вчерашнего дня, я велел подойти Рожкову.

– Михайло, как твой сын себя чувствует? Здоров ли?

– Благодарю тебя, государь, все слава богу.

– Слышал я, ты и прочих детей, спасенных из той ямы, себе взял?

– Все верно, государь. Где одного, там и четверых прокормить можно.

– Ты вот что, Михайло. Приводи всех к нам, пусть вместе с моим наследником учатся. Грамоту осваивают, в игры играют, да и стол делят. Все тебе забот меньше будет.

– Велика честь, государь, – поклонился большим обычаем Рожков. – Да только не по чину мне она!

– Пустое. Здесь местничать некому, а если бы кто и вздумал, ему бы враз небо с овчинку показалось! Ты лучше вот что мне скажи. Много ли среди полоняников сирот?

– Хватает, надежа. Одних сюда детьми приволокли, у других родители в неволе померли, а кто и здесь родился.

– Вот-вот. И куда они теперь?

– Как бог даст. Кого казаки к себе возьмут, кого еще куда. Не в монахи, так в скоморохи.

– Нет, так дело не пойдет! – покачал я головой.

– А что делать?

– Да ничего особенного. Собрать их всех вместе и держать под присмотром. Есть ведь воины увечные, которым еще рано в бой идти, вот пусть и присмотрят за мальцами. А как в Москву прибудем, я им дело найду. Кто побойчее да поспособнее, пойдет в царскую школу на казенный кошт, других ремеслу обучим. Но это еще не скоро будет, а пока найди людей, кому это доверить можно. Чтобы дети от их заботы с голоду не околели.

– Я могу взяться, государь.

– Нет, Михайло. Во всяком случае, не сейчас. Прибудем в Москву, коли пожелаешь, дам тебе такое поручение, а теперь ты мне рядом нужен. Сыщи или из ратных, или из полоняников знакомых.

– Как повелишь, надежа, – не стал отказываться Рожков. – Все выполню, не сомневайся.

– Теперь ты, свет Федор Семенович, кавалер Панин, – подозвал я своего бывшего рынду. – Возьмешь половину галер, а на них свой полк и отряд Татаринова. Пойдете вдоль кавказских берегов. В серьезные драки не ввязывайся. Людей и корабли береги. Заодно каждый час используй для учебы. Отдаю тебе три наши галеры, в том числе лучшую – «Двину».