Мексиканка

– Вот сука-то, – сказал Джош.

Дара выставил кулаки перед собой и парой мелких шагов переместился в угол, закрывая спиной кучу, под которой сидел ангелочек.

– Идите отсюда, – сказал Дара, тяжело дыша. – Идите нахер. На свой бал.

Он встретился взглядом с Джошем и повторил.

– Семнадцать-пять. Я не шучу.

Эрик, шатаясь и матерясь, поднялся на ноги и пошёл к окну. Пробираясь, он задел мольберт, на котором стояла картина. Дара бросил взгляд на мольберт, Софи это заметила.

– Это что у него тут? – спросила она. – О…

Она оттолкнула Эрика и скомандовала остальным:

– Выбирайтесь уже.

Она подошла к мольберту, провела пальцем по картине и сказала:

– Это кто? Хорошенькая. Лучше, чем Салли. Но тоже прислуга с виду.

Софи посмотрела на Дару.

– Знаешь, как я поняла? По взгляду. Только прислуга смотрит на тебя по-собачьи. Женщина – настоящая женщина – смотрит на тебя с достоинством. А это…

Софи сорвала картину с мольберта и скомкала. Мольберт пошатнулся и повалился на пол. Одна из ножек врезалась в кучу белья и чуть не скинула покрывало с Хили.

Парни уже выходили в окно, было слышно, как они прыгают с крыши пристройки и бухаются на землю, тихо чертыхаясь. В комнате остались только Софи и Джош. Джош ещё держал нож перед собой, но уже примеривался взобраться на подоконник.

– Ещё у вижу кого-нибудь из вас двоих, – сказала Софи, – в радиусе двух миль от Карен – затолкаю это Салли рот.

Она показала Даре комок бумаги.

– Или ещё куда, – добавила Софи и сунула скомканную картину в карман куртки.

Дара закрыл глаза и тихо сказал.

– Идите уже.

Сзади него тихо пискнул Хили, но никто, кроме Дары, этого не услышал: Софи уже спрыгнула с подоконника на крышу пристройки, за ней с кряхтением последовал Джош.

Дара не знал названия картины, которую скомкала Софи, но этот хруст ещё долго стоял у него в ушах. Так из его жизни – но не навсегда – ушла «Мексиканка».

Дара открыл глаза, обвёл взглядом комнату: на полу был грязный отпечаток кроссовка Гаррета, окно было распахнуто настежь, ветер трепал занавеску. На поваленном мольберте девушка с флейтой казалась удивлённой от того, что оказалась в таком странном ракурсе. Дара отвернулся от окна и опустился на колени к Хили и раскидал тряпьё. Хили, как всегда, посмотрел на него приветливо.

– Эй, Малыш. Кажется, пора выбираться отсюда, – сказал он ангелочку. – Может, это знак? Уехать, наконец, из Гэлвея в большой город, где много разных людей. Где живут художники и поэты, ценители странных картин и странные ценители картин. Где есть большие люди, которые ходят в большие музеи. И в одном из музеев висит она. Надо будет спросить у Мёрфи, как её зовут.

Вера

– И которая тебе нравится больше всех?

Салли сидела на кровати, обняв себя за колени, и смотрела на Дару. Дара показывал ей репродукции, подаренные Мёрфи.

– Не знаю, – сказал он неуверенно.

– Тогда покажи всех, – сказала Салли. – Та, к которой я сильнее взревную, – твоя любимица.

Всё это было сказано в шутку, но Салли заметила, что Дара отвёл глаза, думая о чём-то. Они никогда не говорили вслух ни о ревности, ни, собственно, о любви: она просто приезжала к нему.

Приезжала, когда он приглашал, когда могла выбраться незаметно из дома, когда его отец и мачеха были на работе, когда не было футбольных матчей. То есть почти каждый день.

Так что многие вещи Салли делала автоматически.

Вот и сегодня она привычно прикрыла входную дверь, стараясь не щёлкнуть замком. Можно было и не осторожничать, но Салли ничего не могла с собой поделать: всё утро она двигалась тихо, как кошка: перебирала вещи в шкафах, плескалась в ванной, долго смотрелась в зеркало и вот, наконец, вышла из дома.

Ветер скользнул по её голым коленкам, Салли повела плечами и ощутила всю одежду на себе разом: чёрный свитер, серая юбка, белое нижнее бельё. Под одеждой – тонкий, в несколько молекул – слой дезодоранта.

Она постояла ещё несколько секунд на крыльце, чтобы убедиться, что Том не хватился её. Она чувствовала себя немного виноватой, обманывая дворецкого: из всех знакомых роботов он был самым симпатичным. Может, потому что у него был самый приятный голос; может, потому что он всегда ждал её дома, и из всех домашних он никогда не был пьян, никогда не кричал на неё и никогда не смотрел на неё так, будто она что-то должна.

Взломать робота проще, чем все думают. Секрет хорошего хакера в том, что он ничего не взламывает. Не надо кидать противника через бедро – люди и так поскальзываются. Не надо резать колючую проволоку: люди и так забывают закрывать двери. Секрет хорошего взлома в том, что он похож на опечатку. По иронии, настоящее имя Салли отличалось от клички их кошки одной буквой. Так что Том честно выполнял инструкцию «и следи, чтобы не выходила из дома без разрешения», и кошка действительно сидела дома. А вот к кому именно относится инструкция – это поменять просто. Особенно просто, когда твоя мама постоянно бросает разблокированный планшет на диване и запирается в кладовке, где за коробкой из-под кроссовок спрятана бутылка.