Мелания (СИ)

Потом Йен говорит: «Привет, ребята» – и подходит к ним. Должно быть, они с Йеном совсем недолго смотрели друг на друга, потому что Мэнди ничего не заметила и не поехидничала на эту тему. Йен садится на пол рядом с Мэнди, заплетает свои ноги в какой-то невероятно неудобный узел и показывает язык Мэлли, чтобы рассмешить ее. Она тут же отвечает счастливым хохотом, потом подползает и забирается к Йену на колени, смотрит через его плечо на Микки, как бы говоря «ты понимаешь, насколько этот парень хорош?».

Микки просто вздыхает в ответ и чешет нос. Да. Да, блядь, он понимает.

========== Часть 17 ==========

Наверное, потому, что жизнь Микки это одно сплошное недоразумение, все начинается с выбора пиццы.

Микки зависает у Йена и Мэнди. Последнее время это случается довольно часто, и на него никто уже не обращает внимания: соседи занимаются своими делами, Йен изучает что-то, сидя со своим ноутом в углу. Микки и Мэнди, воспользовавшись тем, что Мэлли спит в комнате Мэнди, играют в видеоигру. Время ужинать, но никто не вспоминает об этом, пока живот Эммы, которая читает у окна, не возвещает об этом громким урчанием.

- Никто не хочет поднять свой зад и что-нибудь приготовить? – вопрос Мэнди остается без ответа. – Похоже, что нет. Эмма, поищи номер какой-нибудь хорошей доставки пиццы.

Так и получается, что все собираются вокруг барной стойки, обсуждая, какую пиццу заказать. Довольно быстро они останавливаются на трех пиццах с пепперони. «Международная любимица», как выражается Дэвид, над его словами смеются все, кроме Микки, который терпеть не может пепперони.

Но все остальные счастливы, и он решает не поднимать шумиху – он просто отковыряет пепперони со своих кусков. Не такая уж сложная задача, не нужно быть шибко образованным, чтобы догадаться выкинуть ту часть начинки, которая тебе не нравится. Так что он ничего и не говорит по этому поводу. Зато кое-кто другой говорит.

В тот момент, когда Эмма берет телефон, чтобы позвонить и сделать заказ, Йен фыркает, выхватывает у нее телефон из рук и машет Микки так, как будто, это, блядь, значит что-то. До этого он молчал, как-то странно поглядывая на Микки, и теперь появился шанс выяснить, что за херня происходит.

- Ты действительно не собираешься что-нибудь сказать? – спрашивает он, и Микки хмурится.

- О чем ты, блядь? – отвечает он, не вполне понимая, что на уме у Йена.

- Ты ненавидишь пепперони, Мик.

Черт, на какой-то момент Микки временно забыл, что Йен Галлагер знает про него каждый чертов пустяк, и это постоянно разрушает Микки жизнь.

- О чем, блядь, ты говоришь? – повторяет он, потому что не знает, что еще сказать.

- Не делай вид, что ты не понимаешь, о чем я говорю, как-то раз, когда я пытался накормить тебя пепперони, ты чуть не надрал мне задницу и сказал, что у этой дряни вкус лошадиного навоза.

- Ну и что, я просто выкину эту херню, делов-то.

Йен снова фыркает и усмехается.

- Забавно, оказывается, для тебя не проблема пойти на компромисс, когда ты этого хочешь.

Так вот к чему все это. Микки чувствует, что все смотрят на него, но ему по фигу, он чувствует, как у него начинает закипать кровь от злости – той, что сидела глубоко внутри эти два года и не находила выхода. Он встает со своего стула и идет к Йену.

- Может быть, тебе тоже стоит научиться идти на компромисс, вместо того, чтобы поднимать бучу каждый раз, когда что-то идет не по-твоему?

- В какой ебаной вселенной я не способен пойти на компромисс? Все, что я делаю – это иду на компромисс, я три блядских года делал это, и ты не можешь обвинять меня за то, что мне стало тошно от всего этого!..

Йен тоже встает, и он выше Микки, но Микки по барабану, от злости он чувствует себя ростом с дом.

- С каких пор сбегать от того, кто хочет спасти твою жизнь, потому что тебе не нравится, как все повернулось, считается компромиссом?

Йен протягивает руку и толкает Микки в грудь; Микки не готов к этому и отступает на несколько шагов, пока не упирается спиной в барную стойку.

- Ты никогда не пытался спасти мою чертову жизнь, Мик, ты пытался спасти свою жизнь, потому что боишься своего отца и самого себя.

Весь мир в глазах Микки окрашивается красным, в голове шумит, он так чертовски зол, что просто не может в это поверить. Он не понимает, как это возможно: только что, минуту назад, все было в порядке, а сейчас он готов взорваться от бешенства. Он даже не подозревал, что все еще настолько зол из-за того, что тогда произошло.

Так что он просто затыкает Йена, ударив его кулаком в лицо. Он может чувствовать мягкую кожу щек Йена, когда его грубый кулак врезается в нее. Слышит «аааах» от соседей Йена позади него, но не обращает на это внимания, только чертов Йен, только его чертова реакция на удар.

Йен приходит в себя меньше чем за секунду: хватает Микки за плечи и бьет его головой в голову так сильно, что перед глазами вспыхивают звезды.