Melissa (СИ)

— В клане очень много высокомерных вампиров, которые на самом деле ничего за душой не имеют. Глупость сейчас сморозил… Какая у нас душа? Мы же мертвы. Честно говоря, я рад, что ты смогла одержать верх над Джейн. Ее давно следовало поставить на место. Она ведь уже не первый раз испытывала свои способности на мне. Помнится, как-то я не уступил ей дорогу в коридоре, когда она шла встречать каких-то важных гостей. Тем же вечером двойняшка подловила меня около моей собственной комнаты и принялась за излюбленное занятие — пытки. Остановил ее братец, который почти всегда ходит за ней, словно тень. Хотя я помню, что умолял Джейн убить меня. В моменты сильной, изнуряющей боли всегда жаждешь смерти. Катался по полу, стучал кулаками об каменную поверхность, а пытка все не заканчивалась.

— Тшш… Пауло, лучше расскажи что-нибудь хорошее, — останавливает мрачное повествование Мелисса.

— Во времена моей человеческой жизни было мало хорошего. Я появился на свет тогда, когда гнет Наполеоновских войск сменился на гнет Гамбургской империи. Мать и отец платили чудовищно большие налоги на землю, сводя едва-едва концы с концами, но это не мешало им, однако, родить моих братьев и сестер. Не представляю подобное поведение в современном мире. Сейчас-то одного ребенка заводят уже в зрелом возрасте и не очень жаждут появления второго… А ты ведь понимаешь, что у тебя не будет детей?

— Понимаю.

— Хотя, может, с тобой и Дарио произойдёт то же самое, что и с твоими родителями…

— Не будем загадывать, Пауло, не люблю это. Пусть идет своим чередом.

Девушка чувствует, что рубашка собеседника промокла насквозь. С лица стекали капли пота. Мужчина сжимал зубы на время, а затем продолжал разговор, хотя в какие-то моменты терял нить диалога.

— Я схожу за полотенцем и вернусь, хорошо? — поднимаясь с пола и осторожно кладя голову вампира на покрывало, говорит Мел.

— Да-да, — не отрывая взгляда от пламени, растерянно произносит тот.

Норманн почти бегом отправляется в ванную, не желая даже на пару минут оставлять друга одного. Вооружившись всем необходимым, она возвращается в комнату. Но Пауло, который только что лежал на полу, исчез. Она ощущает легкое дуновение ветра и мгновенно реагирует на него, резко разворачиваясь. Вампир стоит прямо перед ней. Глаза горят нездоровым блеском. Казалось, он смотрит куда-то сквозь нее. Девушка понимает, что начинается самое худшее.

— Хэй, Пауло… Давай вернемся на пол, ты еще что-нибудь поведаешь о своем прошлом…

— Роуз, как же я рад, что ты вернулась. Так долго ждал тебя, и вот ты передо мной, — словно зачарованный произносит вампир и сокращает расстояние между ними.

— Нет, послушай, это я — Мелисса, слышишь? — девушка берет в руки его лицо, с надеждой глядя в его глаза. С надеждой на то, что он узнает ее и вернется в реальность.

— Почему ты не писала мне, Рози? Я так ждал весточку, хотя бы коротенькую…

Пауло не обращает внимания на слова и заключает Норманн в объятия, вкладывая всю ту нежность, что так долго копил и носил в себе. Дампирше ничего не остается, как прильнуть к его груди и обнять в ответ. Так они стоят в полной тишине несколько минут.

— Мел, это ты? — сделав глубокий вдох, совсем иным голосом спрашивает вампир.

— Да-да, — с облегчением произносит она и потихоньку отстраняется от мужчины.

— По вискам что-то усердно стучит, это так мешает наслаждаться общением с тобой…

— Приляг на кровать, Пауло, — она жестом указывает на постель.

В этот раз мужчина слушает ее и беспрекословно выполняет просьбу. Мелисса смотрит на лежащего на самом краю кровати вампира: сейчас он так сильно напоминает беззащитного ребенка, совсем не скажешь, что за его плечами огромный жизненный опыт. Закрытые глаза слегка подергиваются, губы плотно сжаты, руки сжаты в кулаки, словно в попытке скрыть тот факт, что ему больно. Норманн вытирает влажным полотенцем пот со лба своего друга, стараясь делать это как можно аккуратнее. Сначала он молчит пять минут, затем проходит еще десять. Дампир приходит к выводу, что Пауло уснул. Следующие три часа проходят в абсолютном безмолвии.

Мел сидит на каменном подоконнике, погруженная в омут собственных мыслей. В последнее время она так часто плачет. Сколько слез должно еще пролиться, чтобы кто-то наверху принял решение сжалиться над ней? Скольких нужно еще потерять? Волки в лесу появились не просто так: у них была цель укусить Норманн. Не кого-то другого, а именно ее. И оборотни были очень близки к выполнению своей миссии, им помешал Пауло, который ринулся на помощь. И что теперь? Его жизнь неумолимо подходит к концу и заканчивается не самым лучшим образом: в царстве иллюзий и галлюцинаций.

Почему Вольтури не пускают по следу гибрида Деметрия? Что, двухсотлетний вампир не стоит усилий и времени, которое будет потрачено на поиски Майклсона? А если бы укусили ее, что тогда? Ей бы тоже позволили умереть вот так? Эти вопросы разъедали разум, так и не найдя ответа, залезали под кожу, устроившись поудобнее. Как же тяжело осознавать, что ты хочешь помочь, но не можешь этого сделать.