Мелкие неприятности супружеской жизни

Неужели же у вас достанет наивности полагать, что повадки и чувства такого человека, как вы, человека, который одевается, раздевается и проч., и проч. на глазах у жены, способны успешно соперничать с чувствами, изображенными в книгах, с выведенными там идеальными любовниками, на чьих нарядах прекрасная читательница никогда не заметит ни дырки, ни пятна?.. Жалкий глупец! Конечно, в конце концов ваша жена догадается, что пиитические герои встречаются в жизни так же редко, как Аполлоны Бельведерские, но увы! на ваше и на ее несчастье, это случится слишком поздно!..

Многие мужчины с трудом решатся запретить женам читать; найдутся даже такие, которые станут утверждать, что чтение имеет несомненное преимущество: оставив жену дома с книгой, муж по крайней мере может не питать сомнений касательно ее времяпрепровождения. На это я, во-первых, отвечу, что в следующем Размышлении надеюсь показать, какого врага наживает себе муж в лице жены, сидящей в четырех стенах, а во-вторых, спрошу: разве не случалось вам видеть мужей, совершенно чуждых поэзии, которые умеют смирить своих бедных супруг, сведя их жизнь к существованию механическому? Исследуйте речи этих великих людей! Выучите наизусть великолепные доводы, с помощью которых они развенчивают красоты поэзии и прелести фантазии.

Если же, несмотря на все ваши старания, супруга ваша все-таки будет рваться к чтению, тогда… предоставьте в ее распоряжение все книги разом, от детской «Азбуки» до «Рене»[300] – сочинения, сулящего вам в ее руках больше опасностей, чем «Тереза-философ»[301]. Вы можете внушить жене отвращение к книгам, снабдив ее скучнейшими из созданий человеческого ума, можете сделать из нее дурочку, не предоставив в ее распоряжение ничего, кроме жития Марии Алакок, «Скребницы для покаяния»[302] или песенок времен Людовика XV[303]; впрочем, в следующих Размышлениях мы укажем вам способы так занять досуг жены, чтобы она и думать забыла о книгах.

Для начала же имейте в виду, что женщины наши получают образование, способное очень скоро отвратить любую из них от увлечения наукой. Вспомните, с какой восхитительной тупостью усваивают французские девицы уроки бонн, гувернанток и компаньонок, у которых на одну благородную и правдивую мысль приходится двадцать лживых проповедей кокетства и ханжества. Девушек воспитывают как рабынь и приучают к мысли, что цель их существования – по примеру их собственных бабушек пестовать канареек, составлять гербарии, поливать бенгальские розы, вышивать по канве или шить себе пелеринки. Поэтому, хотя девочка в десять лет хитрее, чем юноша в двадцать, держится она робко и неловко. Став взрослой, она будет приходить в ужас при виде паука, болтать о пустяках, думать о тряпках, обсуждать моды и не станет ни хорошей матерью, ни верной женой[304].

Вот как разворачиваются события: сначала девочек обучают рисовать розы и вышивать косынки – за такую работу можно выручить восемь су в день. Затем их заставляют учить историю Франции по книге Ле Рагуа, хронологию по «Таблицам гражданина Шантро»[305], а географию – по картам, единственной пище, какая предоставляется их юному воображению; матери и наставницы больше всего боятся заронить в сердца дочек опасные думы, но в то же самое время неустанно твердят юным особам, что вся наука, потребная женщине, сводится к искусству получше пристроить тот фиговый листок, которым некогда вооружилась наша праматерь Ева. До пятнадцати лет, пишет Дидро, девушки не слышат ничего, кроме: «Дочь моя, этот фиговый листок вам не к лицу!», или: «Дочь моя, этот фиговый листок вам к лицу!», или: «А может быть, дочь моя, лучше сдвинуть этот фиговый листок набок?»[306]

Итак, ваша задача – ограничить круг познаний жены сей прекрасной и благородной областью. Если же, паче чаяния, супруга ваша пожелает обзавестись библиотекой, приобретите ей Флориана, Мальте-Брена, «Кабинет фей», «Тысячу и одну ночь», «Розы» Редуте, «Китайские обычаи», «Голубей» госпожи Книп, прославленное сочинение о Египте и проч.[307] Одним словом, не забывайте остроумного изречения той принцессы, которая, узнав, что народ бунтует из-за дороговизны хлеба, воскликнула: «Отчего же они не едят бриошей?»[308]