Мелкий бес

Передонов (пряна мадеру). Княгиня… На базаре гнилыми яблоками торговала, да князя и обольстила.

Рутилов. Да разве князья по базарам ходят?

Передонов. Да уж она сумела приманить.

Рутилов. Сочиняешь ты, Ардальон Борисыч, небылицу в лицах. Княгиня — знатная дама, аристократка.

Володин. Это ничего что аристократы. От аристократов всего можно ожидать.

Недотыкомка юлит вокруг, беззвучно смеется, вся трясется от смеха.

Недотыкомка. Княгиня на тебя тоже доносит.

Передонов. Зачем?

Недотыкомка. Чтобы избавиться от своих обещаний. Да и злится. Ты повенчался с Варварой, а княгиня сама в тебя влюбилась.

Передонов. Врешь!

Недотыкомка. Потому она и окружила тебя соглядатаями. Они всюду следят за тобою. Обступили тебя так, что уже нет тебе ни воздуха, ни света. Недаром она знатная. Все может, что захочет.

Володин. Что ты, Ардаша, сам с собою разговариваешь?

Передонов. Ты его не пускай, Варвара.

Варвара. Вот станет он меня спрашиваться. Клавдюша его спрячет.

Передонов. Прогони Клавдюшку, найми другую.

Варвара. А к другой, думаешь, она не присыкнется?[4] Уж прислуга без воздахторов[5] да без ухажеров не живет.

Передонов. Да, от него не спрячешься. Иногда он даже оборотнем живет. Ты думаешь, это просто — кот, ан врешь. Это жандарм бегает. От кота никто не таится, он все и подслушивает.

Рутилов. Смотри-ка, Ардальон Борисыч, к тебе директор с женою приехали.

Передонов. Врешь…

Варвара (взглянув в окно). Ах, батюшки-светы… А я-то в затрапезе… Вот-то не ждала. Переоденусь, а ты, Ардальон Борисыч, принимай гостей. (Идет в спальню переодеваться).

Передонов выходит в переднюю. Скоро возвращается, и с ним Хрипач и г-жа Хрипач. Они здороваются с гостями Передонова.

Передонов. Варвара сейчас. Она одевается. Она стряпала. У нас прислуга новая. Не умеет по-нашему. Дура набитая.

Г-жа Хрипач тихо разговаривает с Преполовенскою, Рутиловым и Володиным. Хрипач и Передонов стоят вместе в стороне.

Разговаривают вполголоса.

Передонов. Мне в канцелярии сказали, что вам опять на меня нажаловались.

Хрипач. Да, и все на ту же прискорбную тему, относительно которой я уже имел с вами не очень приятный для нас обоих разговор. Мне передавали, что вы были у нотариуса Гудаевского с жалобами на его сына, поведение которого не дает достаточно поводов для жалоб.

Передонов. Он сорванец.

Хрипач. Произошло неприятное объяснение. Вечером, когда Гудаевский был в клубе, вы явились вторично и убедили его жену высечь мальчика.

Передонов. Она сама меня позвала.

Хрипач. Пусть так, но последствия были весьма неприятные не только для вас, но и для репутации гимназии. На днях, как мне передавали, Гудаевский в клубе, при многих свидетелях, нанес вам оскорбление действием. Прибавляют еще некоторые подробности, которые мне кажутся даже неправдоподобными при всем том, что вы уже приучили нас к большой эксцентричности вашего поведения.

Передонов. Может быть, вам наврали.

Хрипач. Надеюсь. Упасть под билиард и притвориться пьяным до беспамятства, это уж слишком остроумно.

Передонов. Что ж такое? Он дерется, а разве это позволяется? Он не имел никакого права мне в рожу заехать. Он в церковь не ходит, в обезьяну верует, и сына в ту же секту совращает. На него надо донести, он — социалист.

Хрипач. Все это — не наше дело. И я совершенно не понимаю, что вы разумеете под оригинальным выражением «верует в обезьяну». По моему мнению, не следовало бы обогащать историю религии вновь изобретаемыми культами. Относительно же нанесенного вам оскорбления я думаю, что вам следовало бы привлечь его к суду. А самое лучшее было бы для вас — оставить нашу гимназию. Это был бы наилучший исход и для вас лично, и для гимназии.

Передонов. Я инспектором буду. Мне обещали.

Хрипач. До тех же пор, еще раз повторяю, и надеюсь, в последний раз, вам следует воздержаться от этих странных прогулок. Согласитесь сами, что такое поведение роняет достоинство учителя в глазах учеников. Ходить по домам сечь мальчиков… (Пожимает плечами).

Передонов. Что ж такое? Я для их же пользы…

Хрипач. Пожалуйста, не будем спорить. Извините, что я говорю все это в вашем доме, но вы сами пожелали начать это объяснение, для меня, поверьте, во всяком случае очень тягостное. Но вот и ваша супруга.

Выходит Варвара с красным, испуганным лицом, кое-как одетая. Сует гостям руку. Говорит дрожащим от волнения голосом.

Варвара. Уж извините, что заставила ждать. Не знали, что вы в будни пожалуете.

Г-жа Хрипач. Я редко выезжаю в праздник. Пьяные на улицах. Пусть прислуга имеет себе этот день.

Варвара. Вот, а мы-то вас все в праздник поджидали. Уж все у нас с визитом были. Ну, вот и вы к нам пожаловали. Николай Васильевич, Варвара Сергеевна! Прошу любить да жаловать.