Мелкий бес

Целовать ее ноги? Или бить ее, долго, сильно, длинными гибкими ветвями? Чтобы она смеялась от радости или кричала от боли? — Ср. запись и высказывание Сологуба: «Сладострастие. Жажда мук как выход ненасыщенного сладострастия. Примеры: покаяние Жиля де Ретца. Раскаяния преступников, особенно под старость. Сладострастие унижения. Любовники любят целовать ножки» (ИРЛИ. Ф. 289. On. 1. № 539а. Л. 137); «Любить — это значит провести любимую по всем ступеням переживаний от мук физических и душевных до восторгов физических и душевных. Тогда — любовь богата, тогда жизнь богата» (Данько Е. Я. Воспоминания о Федоре Сологубе. Стихотворения / Вступ. статья, публ. и коммент. М. М. Павловой // Лица: Биографический альманах. М.; СПб., 1992. Вып. 1. С. 206).

…но в чем же это таинство плоти? — Вероятно, полемический отклик на религиозно-мистическую концепцию Д. С. Мережковского о грядущем синтезе двух «бездн» — таинства плоти (язычества) и таинства духа (христианства), получившую оформление в его исследовании «Л. Толстой и Достоевский» (впервые: Мир искусства. 1900–1901; 1902, № 2).

XXVII

Встает заря во мгле холодной… — отрывок из «Евгения Онегина» А. С. Пушкина (гл. 4, строфа XLI). Материалом для этого эпизода отчасти послужило реальное событие — выступление И. И. Страхова на Пушкинских торжествах в Великих Луках, на которых, очевидно, присутствовал автор романа. Решение о праздновании 50-летия кончины поэта зафиксировано в документах Великолукского реального училища, сохранившихся в Великолукском филиале Государственного архива Псковской области (см. об этом: Соболев А. Л. Из комментариев к «Мелкому бесу»: «Пушкинский» урок Передонова // Русская литература. 1992. № 1. С. 157–160).

О «пушкинском» уроке Страхова Сологуб мог прочитать в газетной хронике. В частности, газета «Псковский городской листок» (1887. № 12. И февраля) сообщала: «Великие Луки. 50-летие кончины великого поэта А. С. Пушкина ознаменовалось здесь устроением 1-го февраля в гимнастическом зале реального училища „литературным утром“. К назначенному часу обширный зал наполнился собравшимися представителями всех классов общества и учащимися в реальном училище. Между публикою находились: местный предводитель дворянства, почетный попечитель реального училища и множество дам.

Сначала преподавателем словесности, г. Страховым, а потом преподавателем французского языка, г. Апошнянским, с кафедры, было прочтено: первым — нечто о значении пушкинской поэзии, а вторым — о Пушкине как драматурге. К сожалению, чтения эти носили какой-то таинственный характер и относились скорее к самим ораторам, чем к публике, благодаря неспособности упомянутых лиц передать содержание лекций громко и внятно: они прошли без всякого впечатления. После них ученик 3-го класса реального училища Кирвецкий, с кафедры же, прочел по книге известное стихотворение Пушкина „Братья-разбойники“, хотя это произведение не грешно было бы даже продекламировать наизусть. При этом нужно заметить, что в зале не было ни бюста юбиляра, ни его портрета и вообще на всех лежала печать полного равнодушия к делу чествования памяти славного поэта.

Впрочем, нет — в антрактах между чтениями учениками-любителями музыки, под управлением г. Штепанека, было безукоризненно исполнено на инструментах несколько музыкальных пьес, вызвавших в публике дружные аплодисменты. В заключение пением народного гимна: „Боже, Царя храни!“, исполненным соединенным хором учеников с хором музыкантов, закончилось „литературное утро“».

Пачкули — искаженное пачули — духи с резким и сильным запахом.

…ты думаешь, через двести или триста лет люди будут работать?.. Нет… на всё машины будут… — Дай вам Бог… двести лет прожить да триста на карачках проползать. — Аллюзия на чеховские мотивы ср.: «Те, которые будут жить через сто, двести лет после нас…» и т. д. — слова Астрова, обращенные к Войницкому в драме «Дядя Ваня» (Чехов А. П. Полн. собр. соч. и писем. В 30 т. М., 1978. Т. 13. С. 108). Ср. также: «Через двести, триста лет жизнь на земле будет невообразимо прекрасной, изумительной» — слова Вершинина в драме «Три сестры» (там же. Действие 1-е. С. 131). В этой сцене Сологуб профанирует чеховскую «философию надежды», отстаивает неизменность «низкой» человеческой природы; по мнению Иванова-Разумника, «Чеховская вера в „золотой век“ на земле „через 200–300 лет“ находит себе карающую Немезиду в лице Передонова» (Иванов-Разумник. О смысле жизни. Федор Сологуб, Леонид Андреев, Лев Шестов. СПб., 1908. С. 40).