Мелкий бес

Сологуб выбрал из романа эпизоды, наиболее существенные с точки зрения художественного замысла, и распределил их в пять сценических действий. В самом конце 1908 года работа над инсценировкой, очевидно, подвигалась к завершению. 29 декабря 1908 года К. Н. Незлобии,[415] по совету А. П. Воротникова, поступившего в его труппу режиссером, обратился к Сологубу с предложением: «Многоуважаемый Федор Кузьмич! Очень хотел бы поставить в моем театре в Москве с осени 1909 г. Вашу драму, которую, как мне известно, Вы заканчиваете в настоящее время, — „Мелкий бес“. Не откажите, в случае согласия Вашего, сообщить мне условия разрешения постановки этой пьесы в Москве, в моем театре. Считаю необходимым прибавить, что в репертуаре театра будут у меня А. Майков, Л. Андреев, Е. Чириков, С. Найденов и пр., а также из западных писателей О. Уайльд и пр.».[416]

Весну 1909 года Сологуб и Ан. Чеботаревская провели за границей. Работу над инсценировкой писатель возобновил лишь после возвращения в Россию.

1 июня 1909 года А. П. Воротников писал Сологубу: «Федор Кузьмич, предполагая, что Вы уже вернулись из заграницы, пишу Вам в Петербург в надежде узнать от Вас что-либо о „Мелком бесе“, о котором спрашивает меня постоянно и наш директор К. Н. Незлобии и наш режиссер Марджанов.[417] Не откажите сообщить, очень прошу Вас! Готова ли пьеса, когда могли бы мы с нею познакомиться ближе?».[418]

Предварительные переговоры о постановке прошли благополучно. 27 июня Воротников сообщал Сологубу: «Конст. Ник. Незлобии с нетерпением ожидает возможность прочитать Вашу драму, чтобы затем поскорее заняться ею. Я не предвижу с его стороны возражений относительно Ваших условий гонорара и думаю, что для того, чтобы у Вас не было сомнений по поводу возможного числа представлений, он мог бы приобрести у Вас пьесу „Мелкий бес“ для Москвы (и Петербурга даже) за определенную цифру, независящую от числа представлений. Конечно, все эти вопросы лучше всего было бы выяснить при личном свидании, как только он прочтет пьесу».[419]

В июле 1909 года Сологуб выслал Воротникову текст драмы для ознакомления. Вскоре он получил от него заключение: «Прежде всего: пьеса не производит впечатления переделки из романа, что и было весьма желательно. В особенности V акт удачен для режиссера. Далее: мне кажется, что в дополнительных сценах не чувствуется надобность, кроме сцены Людмилы с Сашей; она безусловно необходима, как связующее звено между разговорами о „гимназисте-девочке“ и появлением Саши на балу. Мне представляется возможность — переодевание, т. е. разглядывание Саши Людмилой сделать за сценой, а сестры на сцене подслушивают и подсматривают, и обмениваются замечаниями, из которых был бы виден характер отношений Людмилы к Саше. Затем входят и они на сцену. Костюм Людмилы, несколько небрежный, и смущение мальчика дополняют впечатление от разговоров сестриц. В этой же сцене созревает решение одеть Сашу Гейшей для маскарада. — Для связи этой — всей — сцены (которая, мне кажется, составляет 2-ую необходимую картину 3 действия) с предыдущими и последующими можно бы в разговоре сестер Рутиловых сказать что-нибудь и о Передонове. Затем в эту картину прямо так и просятся песни и пляски сестер; могут они предшествовать или следовать за раздеванием Саши (за кулисами); он может прийти в гости к ним во время пляски сестер, и Людмила уведет его в свою комнату для культа его красоты. — Простите мне, что пишу обо всем этом так подробно. Во мне заговорил „театральный человек“, и я чувствую, что такая картина составила бы один из главных „гвоздей“ пьесы, говоря цинично, одну из приманок для публики. Повторяю: „цинично“. Потому что сестры Рутиловы все-таки будут светлым пятном на всей драме „Мелкого беса“».[420]

Многие критики осуждали Сологуба за «безнравственное» описание в романе истории любви Людмилы и Саши (автор одной из самых резких рецензий, в частности, негодовал: «О сценах во вкусе „огарков“ между гимназистом и взрослою девицею упоминать противно: порок, когда он надушен и обсахарен, еще отвратительнее, чем когда он выставлен во всей своей отталкивающей наготе. И невольно является вопрос: кому нужны такие книги? Для молодежи они вредны»[421]).

В этой связи примечательно сообщение, опубликованное 31 октября 1907 года в газете «Театр» (№ 88), в разделе «Петербургская хроника»: «Бывшие ученики Андреевского городского училища, инспектором которого был Ф. Сологуб, устраивают спектакль, в котором ставят пьесу Сологуба. Как известно, Ф. Сологуб был недавно уволен с поста инспектора за „литературную деятельность“ и главным образом за роман „Мелкий бес“».