— Разве ты не милейшее создание? — восторгается мама, когда Роуэн входит в дверь с шикарной бутылкой вина.
Все его тело застыло в дверном проеме.
— Добро пожаловать. — Мой папа протягивает руку.
Роуэн пожимает ее и приветствует всех остальных, включая Клэр, которая смотрит на него с ног до головы, а затем пожимает плечами, как будто ее это не впечатляет.
— Ты пришел! — Ани почти набрасывается на Роуэна и крепко обнимает его.
Все смотрят на них. Глаза моей мамы блестят, когда она прижимает руки к груди.
Папа поворачивает голову в мою сторону и одобрительно кивает. — Он мне уже нравится больше, чем Лэнс.
— Папа! — простонала я.
Если Роуэн и услышал его, он делает вид, что не слышал.
— Давайте есть! — кричит мама. Клэр предлагает помочь подать всем любимую еду моего отца.
Роуэн занимает место рядом со мной, и сразу же обеденный стол моих родителей кажется предназначенным для кукольного домика.
— Ты раньше пробовал армянскую еду?
Он качает головой.
— Ты привередливый едок?
Он закатывает глаза. — Я ем все, кроме икры.
Я смеюсь про себя. — Отлично! Тогда приготовься быть пораженным. Моя мама, может быть, и из Европы, но она выучила все любимые армянские рецепты моего отца.
Я беру приборы и начинаю копаться в маминой стряпне. Клэр время от времени готовит по этому рецепту, но ничто не сравнится с маминой стряпней.
— Итак, мистер Кейн, как вам, нравится пока Дримленд? — Мой отец делает глоток вина, которое принес Роуэн.
Он смотрит на меня. — Растет на моих глазах.
Под взглядом Роуэна все мое лицо становится расплавленным.
Он сжимает мое бедро, а затем смотрит на отца. — И, пожалуйста, зовите меня Роуэн.
Мама усмехается. — Захра рассказала нам о проекте, над которым ты работаешь. Это так мило, что ты хочешь отпраздновать годовщину парка.
Рука Роуэна сжимается в кулаки на коленях. — Это то, чего хотел мой дедушка.
— Он был великим человеком, — говорит мой отец.
Роуэн кивает. — Я рад, что люди здесь ценили его. — В его голосе чувствуется легкое колебание.
Я хватаюсь за его кулак и растопыриваю его пальцы, прежде чем сцепить наши вместе. — Тебе не нужно нервничать, — шепчу я ему под нос.
— Я не умею вести светские беседы, — шепчет он в ответ.
Я могу только смеяться и наслаждаться шоу. Застенчивость Роуэна — это такая приятная перемена по сравнению с тем, как он ведет себя со всеми в офисе.
— Как тебе Флорида по сравнению с Чикаго? — спрашивает мама.
— Здесь… жарко.
Все за столом смеются, и напряжение покидает тело Роуэна.
— Должно быть, это разнообразие по сравнению с Чикаго. Мы всегда хотели побывать там. — Папа кивает.
— Но у нас уже много лет не было отпуска, — наконец, говорит Ани.
— Почему нет? — Роуэн смотрит на мою сестру, нахмурив брови.
— О. — Ее улыбка исчезает.
Ну, черт. Никто не хочет быть тем, кто ему об этом скажет.
Температура в комнате значительно падает. Рука Роуэна крепче сжимает мою, словно боится отпустить.
— Потому что мы не можем позволить себе взять отпуск, даже если бы хотели, — нейтральным тоном предлагает Клэр.
— Точно. — Голос Роуэна звучит напряженно для моих ушей.
Мама, благослови ее душу, меняет тему и каким — то образом спасает ужин. Роуэн кажется более замкнутым, чем обычно, а это о чем — то говорит. Я не думаю, что мои родители замечают это, поскольку они слышали только истории о Роуэне, но я обращаю внимание. Меня мучает тошнота до конца ужина, что затрудняет поедание моей любимой еды.
Роуэн хмуро смотрит на то, как я гоняю еду по тарелке, словно ребенок. В отличие от меня, он поглощает все это и просит добавки, что только делает мою маму счастливее.
Мой папа хлопает Роуэна по плечу, прежде чем обнять его. Я бы рассмеялась, если бы не была на взводе, так как Роуэн остается неподвижным, как доска, на протяжении всего обмена репликами.
Роуэн отпирает свою машину и открывает мне дверь. Я замираю, не в силах попасть внутрь, пока не проветрюсь.
— Прости за то, что произошло, — пролепетала я.
Его рука, держащая дверь, напрягается. — Почему ты извиняешься?
— Потому что ты и так нервничал из-за общения, а тут еще этот разговор.
Его челюсть сжимается. — Это не твоя вина, что я мудак, Захра.
Я поморщилась. — Не говори о себе так.
— Я думал, ты ценишь правду.
Я изумленно смотрю на него.
— Это реальность ситуации. Я принимаю деловые решения, которые влияют на жизнь людей, к лучшему или к худшему. Это то, что есть. — Он смотрит на темное, беззвездное небо.
— Но ты мог бы измениться. Никто не заставляет тебя выбирать одну сторону.
Он издает горький смешок. — Управлять бизнесом трудно.
— Как и быть человеком.
Он вздыхает и снова хватает меня за руку, переплетая наши пальцы. — Я ничего не знаю о том, как быть человеком.
— Ничего страшного. Я научу тебя всему, что знаю. — Я ухмыляюсь, опускаясь на пассажирское сиденье.
— Именно этого я и боюсь, — бормочет он себе под нос.
Вызов принят.
36
ЗАХРА
Стук в дверь нашей квартиры раздается три раза.
— Он здесь! — Ани не удосуживается поставить на паузу наше телешоу, когда хватает мой кошелек и бросает его мне в руки.
— Кто?
— Роуэн!