Мелкий Шрифт (ЛП)

Захра бросает мне неуверенную улыбку. — Звучит, будто он был влюбленным мужчиной.

— Любовь. Такое простое слово для чего-то настолько разрушительного.

— Ничто настолько хорошее не может быть даровано. — Ее рука еще крепче сжимает мою, перекрывая всякую возможность кровотока. Я не уверен, для кого она это делает, но я благодарен за то, что ее большой палец проводит по моим костяшкам.

— Мой отец никогда не был прежним после ее смерти, да и мы тоже. — Мои глаза сосредоточены на камине рядом с нами, а не на лице Захры, потому что я не могу принять ее сочувствие. Не тогда, когда я его не заслуживаю. Эгоистичный монстр, в которого я превратился за последние два десятилетия, — это далеко не тот мальчик, которого она жалеет.

Я смотрю на пляшущие языки пламени. — Мой отец обращался с нами как с дерьмом, потому что, я думаю, он был напуган. Потому что заботиться о нас в одиночку означало признать, что моей матери действительно больше нет, а он не был готов к этому. Он бросил нас, когда мы больше всего в нем нуждались, и заменил себя кем-то, кого никто из нас не узнал. И вместо того, чтобы потерять одного родителя, мы потеряли обоих. Одного — из-за рака, а другого — из-за его пороков. — Мой голос срывается.

— Мы защищали его, потому что думали, что ему станет лучше. Оглядываясь назад, мы были слишком молоды, чтобы знать что-то лучшее. Мы должны были рассказать кому-нибудь о его проблемах. Но он так хорошо скрывал свой алкоголизм. Наш дед подозревал, конечно, но мы защищали нашего отца. Не из преданности ему, но, может быть, из-за нашей матери? Я не знаю.

— Вы были детьми.

— Но, возможно, если бы мы получили помощь, в которой он нуждался раньше, мы могли бы остановить годы боли, которую мы чувствовали после. — Я закрыла глаза, боясь, что Захра уловит, как в них появляется влага.

Мужчины не плачут.

Ты всегда был слабым.

Жалким.

Все воспоминания разом нахлынули на меня.

— Боль испытывает нас всех по-разному.

Я киваю. — Я думаю, что он разрушил то, что любили все остальные, потому что не мог смириться с потерей единственного человека, который был ему дороже всего на свете.

— И что, по-твоему, он разрушил для тебя?

— Единственное, в чем я был хорош. У моих братьев был спорт, или комиксы, или специальные клубы. А у меня? Я был странным. Неудачливым творец, который слишком много говорил и слишком много мечтал.

Губы Захры остаются сжатыми, хотя в ее глазах я могу прочесть сотню вопросов.

Я выдыхаю. — Я дошел до того, что начал обижаться на себя. Все, чего я хотел, это сделать отца счастливым, но вместо этого я снова и снова доказывал ему, почему у меня ничего не получается. Почему я был самым слабым из его сыновей. Почему моей матери было лучше никогда не видеть, как я стал таким жалким ребенком.

По лицу Захры стекает слеза. — Ты не можешь в это верить.

Посмотри, как ты заставляешь ее плакать. Всегда одно и то же разочарование.

Я отгоняю эту мысль. — Я… я не знаю. Но я изменился. В моем сознании произошел сдвиг после… — Я останавливаю себя, чтобы не раскрыть слишком много. — Я отстранился. Я научился всему, чему мог, у своих братьев и перестал заботиться о чем-либо, кроме как доказать, что мой отец не прав. Я каждый день доказывал, почему я не разочарование.

— За счет того, что ты любил?

— Это была цена за мир. Я не думал, что снова буду рисовать…

— Пока ты не увидела мои ужасные рисунки.

Я киваю с небольшой улыбкой. — Потому что тогда я этого не знал, но я хотел, чтобы ты увидела меня.

39

ЗАХРА

Я хочу целовать Роуэна, пока его губы не распухнут, а печальный взгляд в глазах не сменится вожделением. Часть меня хочет вернуться в прошлое и защитить того маленького мальчика, который хотел только мечтать, рисовать и быть тем, кем он был, не подвергаясь нападкам за это. Я бы сделала все, чтобы оградить его от уродливых слов отца — результата того, что ему было так же больно, как и его сыновьям.

Я крепко сжимаю руки вокруг его тела. Его аромат океанского бриза окутывает меня, когда его голова опускается на изгиб моей шеи. Он прерывисто вздыхает.

Я не уверена, что это такое, но это чувствуется правильно.

Его сердце бьется о грудную клетку в неустойчивом ритме. — Я рассказал тебе это не для того, чтобы ты меня пожалела.

— Тогда почему?

— Потому что… — Его голос прерывается.

Я даю ему время, в котором он явно нуждается. Мы ничего не делаем, только сидим здесь вместе, наслаждаясь обществом друг друга.

— Ты… потому что… — Огонь скрывает большую часть красноты на его лице, но я улавливаю ужас в его глазах.

Я провожу губами по его губам, оставляя слабый поцелуй. — Потому что что?

Я чувствую, как его сердце учащенно бьется, его ритм становится тревожно быстрым. — Потому что ты мне нравишься. Это чертовски страшно, потому что ты заставляешь меня чувствовать все. И я знаю, что разочарую тебя. Я не могу многого обещать, но иногда мне кажется, что я мог бы. Если бы я очень старался. Если бы я нашел способ все исправить.