Мелкий Шрифт (ЛП)

— Мне было интересно вывести парк на новый уровень. В моих интересах было преодолеть проблемы, которые меня сдерживали.

Формально это не ложь. И все же ее улыбка все еще ощущается как удар по дых.

У тебя нет другого выбора, кроме как скрыть от нее всю правду. Ты слишком близок к завершению, чтобы ставить все под угрозу.

Она улыбается. — Теперь тебе легче там находиться?

— Я встретил кое-кого, кто делает мое пребывание там сносным.

Румянец, распространившийся по ее щекам, заставляет мой желудок скрутиться. Трудно что-либо есть. — Сносным? Я должна сделать шаг вперед.

Она сделала более чем достаточно. Я прочищаю горло. — Хватит вопросов обо мне. Мне кое-что интересно"

— Что?

— Расскажи мне о своих значках.

Весь язык ее тела меняется от одного вопроса. — Это не милая история. — Она смотрит на вид позади меня.

— Я не спрашивал об этом. — Я хватаю ее за руку, как она делала это каждый раз, когда мне нужно было поговорить о чем-то сложном.

Ее тело расслабляется, и она делает глубокий вдох. — Первый день, когда я посетила терапию, был тем же днем, когда я получила свой самый первый значок.

Я никогда не мог представить, что кто-то вроде Захры пойдет на терапию. Мой отец говорил мне, что это для слабых людей, которые настолько жалки, что им нужен кто-то другой для решения их проблем.

— Ты ходила на терапию? Почему?

— Потому что я поняла, что не смогу исправить себя, если не приложу усилий.

— Но ты… — Я застрял на поиске нужных слов.

Ее смех звучит грустно. — Что? Я хорошая? Счастливая? Улыбаюсь?

— Ну, да. — Разве не так это работает? Зачем кому-то, кто счастлив, идти на терапию?

Ее глаза опускаются на колени. — У всех бывают плохие времена. И что касается меня, я… это… — Она тяжело вздыхает.

Захра чувствует себя расстроенной? Это что-то новенькое.

— Около двух лет назад я впала в глубокую депрессию. — Она смотрит на свои руки.

Я моргаю. — Что?

Ее щеки раскраснелись. — Это правда. Я не знала этого в то время, но Клэр была единственной, кто официально сказал мне, что мне нужна помощь. Она даже помогла мне найти психотерапевта и сказала, чтобы я попыталась поговорить с кем-нибудь о своих чувствах.

— Я не знаю, что сказать.

Она фыркает. — Я даже не знаю, почему я сейчас плачу. — Она яростно вытирает свои влажные щеки.

Я смахиваю слезу, которую она пропустила.

— Я знаю, что я в лучшем месте. Но… Боже. Когда Лэнс разбил мне сердце, я едва могла встать с постели. Я использовала все свои отпускные дни за год, потому что мало спала, и мне казалось, что даже вставать — это тяжкий труд. Это было похоже на то, как будто я просто существую, но не живу по-настоящему. Я даже почти не ела. И мысли… — Ее голос надломился, и, клянусь, я почувствовал это как удар в сердце. — Я так ненавидела себя. Месяцами я винила себя. Потому что какая глупая женщина не поймет, что мужчина ей изменяет? Я чувствовала себя жалкой и использованной.

— Ты много удивительных вещей, и жалкая — не одна из них. — У меня кровь стынет в жилах от одной мысли о том, что она думает о себе что-то плохое.

Она снова фыркает. — Я знаю это сейчас. Но в то время я чувствовала себя такой слабой, потому что ничего не могла сделать, чтобы остановить это чувство безнадежности, которое овладело мной. Я пыталась. Боже, я действительно пыталась, потому что я никогда не знала, что значит быть счастливой. Но чем больше я старалась сохранить лицо, тем хуже становилось. В конце концов я дошла до страшной точки, когда задумалась, стоит ли жизнь того. — Она смотрит вниз на свои дрожащие руки. — Я никогда не думала, что стану человеком, который решит, что лучше бы меня не было. Мне стыдно, что я вообще об этом думала.

У меня возникает искушение найти Лэнса и ударить его по лицу, чтобы хоть немного сравнить это с той болью, через которую прошла Захра, потому что такой милой девушке, как она, не нужна была бы точка с запятой, если бы не он.

— Это я сейчас. Но кем я была раньше, когда все случилось — я была разбитой оболочкой. Я забывала верить в себя, когда это было важнее всего.

Боль в ее голосе душит меня, затрудняя каждый вдох. Ее глаза, всегда выразительные, показывают каждую унцию боли, которую она испытала из-за этого мудака.

Я подползаю к ее стороне стола и притягиваю ее к себе на колени. Она зарывается лицом в мою рубашку, сжимая в кулак материал, как будто ей нужно удержаться.

В своей жизни я чувствовал много разных вещей, но Захра, ищущая утешения у меня, пробуждает во мне что-то, что я не могу определить. Это заставляет меня чувствовать себя нужным. Защитником. Мстительным по отношению к любому, кто причиняет ей боль.

Она мне очень нравится. Наши отношения постепенно перерастают из чего-то обыденного в нечто большее, и я не совсем против этого.

Я крепко прижимаю ее к своей груди.

— Клэр была той, кто начал собирать мою коллекцию значков после моего самого первого сеанса терапии. Она купила мне Инопланетянина, которого нашла на Etsy, но вместо того, чтобы он держал три пальца в знак мира, он всех отшивал. Это было символическое «пошел к черту» для Лэнса.