Мелкий Шрифт (ЛП)

Я обхватываю его руками и крепко обнимаю. Он целует меня в макушку.

— Ну, давайте. После вас двоих мне нужно увидеть еще около сотни людей. — Джулиана машет мне рукой. Она подписывает каждую из моих книг своим именем и коротким сообщением. Люди позади нас ворчат, что она так долго со мной возится, но она так полна жизни и не перестает со мной разговаривать. Я не могу удержаться от желания впитать все это.

Роуэн почти тащит меня к выходу из книжного магазина, как ребенка, как только Джулиане нужно двигаться дальше.

Мы входим в парадные двери, и нас встречают настоящие снежинки.

— Идет снег!

— Сегодня ночью должно выпасть еще несколько сантиметров. Говоря о странной погоде. — Он хмурится.

Я смеюсь, выбегая на заснеженный тротуар и кружась по кругу, пытаясь поймать кусочки языком, как ребенок.

— Притормози, пока не поцеловала тротуар.

Слова слетают с его губ с секундным опозданием. Мои кроссовки цепляются за скользкий участок, и я раскидываю руки, но ухватиться не за что.

Роуэн бежит и ловит меня с какой-то сверхчеловеческой скоростью, но его ботинки постигает та же участь обледенелого тротуара. Мы оба падаем в клубок конечностей и пластикового пакета, наполненного всеми моими подписанными книгами. Роуэн поворачивается, чтобы защитить меня, и в итоге падает на спину. Я следую за ним, врезаясь прямо в его грудь. Он шумно выдыхает. Другой рукой он все еще сжимает пакет, защищая все книги от падения на мокрый тротуар.

— Ой. — Я потираю лоб, который не пережил схватку с его мышцами. — Ты в порядке?

— Спроси меня завтра, когда мои легкие снова начнут работать.

Я прижимаюсь лбом к его груди и смеюсь, пока холодный воздух не обжигает мои легкие. Он обхватывает меня руками, и мы вместе лежим на грязном тротуаре, покрытом снегом.

Лучшее свидание в истории.

38

РОУЭН

Думаю, я не так уж плохо справился. Захра постоянно ухмыляется с тех пор, как узнала о подписании книги. Моя единственная ошибка в том, что я не поклялся Джулиане хранить в тайне причину этого события.

Я не хочу, чтобы Захра слишком сильно вникала в происходящее. Но часть меня задается вопросом, не слишком ли поздно для этого, судя по тому, как она улыбается мне, как будто я делаю ее искренне счастливой.

Мой водитель высаживает нас у пентхауса.

Эта поездка в лифте отличается от предыдущих: Захра открывает свои книги, словно хочет еще раз проверить, нет ли повреждений от воды после нашего падения. Она сделала это уже дважды, но я не виню ее за то, что она защищает свои новые ценные вещи.

Мы заходим в квартиру, и Захра убегает, чтобы положить свои книги обратно в багаж и принять душ. Я делаю то же самое, переодеваясь в джинсы и футболку с выцветшим логотипом Дримленда.

— Итак, каков план? — Она спускается по лестнице в спортивном костюме. Ткань обрисовывает каждый изгиб ее тела, и мне трудно быть порядочным человеком и отвести взгляд. Но я и близко не похож на порядочного, когда дело касается Захры, поэтому я не тороплюсь ее разглядывать.

Она огибает прилавок и смотрит на меня. — Ты прожжешь дыру в моей одежде, если будешь продолжать так на меня смотреть.

— Тогда снимай одежду. Проблема решена. — Я хватаюсь за ее бедра и притягиваю ее ближе.

Она кладет руку мне на грудь, прямо над сердцем. Оно учащенно бьется в моей груди от ее прикосновения.

Ее живот издает самый громкий протест за всю историю. Она шлепает по нему рукой. — Как неловко.

Я сокрушаюсь по поводу своей несообразительности. Мы ничего не ели с момента быстрого обеда в самолете.

Я отпускаю ее и иду к ящику, заполненному меню на вынос. — Выбирай.

Она пролистывает брошюры и мини-меню, а затем достает одно из них, предлагающее пиццу. — «When in New York?» — Она поднимает плечо.

— Ты выбираешь это, когда можешь заказать «Ruth's Chris» на вынос?

— Что за Ruth’s Chris?

Я стону. — Это пицца.

Через час доставляют ужин, и я ставлю его на журнальный столик. Мы оба устраиваемся на ковре перед массивным камином в центре гостиной. Мне никогда не нравилось есть за обеденным столом. Это напоминает мне о том времени, когда была жива моя мама, когда мой отец приходил домой достаточно трезвым, чтобы мы могли есть всей семьей.

— Итак, ты сказал, что это один из твоих домов. Сколько их у тебя всего? — Она откусывает большой кусок от своей пиццы.

Я мысленно подсчитываю. — Двадцать восемь.

— Ты серьезно?

— Да.

Ее щеки частично теряют свой цвет. — Хорошо. Ого. Какой из них твой любимый?

Я откусываю кусочек своей пиццы, чтобы дать себе время обдумать ее вопрос. — Честно говоря, у меня нет ни одного.

Она изумленно смотрит на меня. — Ни в одном из них ты не чувствуешь себя как дома?

— Дом там, где я нужен по работе.

Она смотрит на меня.

— Есть некоторые климатические условия, которые я предпочитаю больше, чем другие. Например, в Чикаго хорошо летом, но зимой мой член обмораживается.

— А Дримленд?

Я осторожно обхожу ее вопрос. — Дримленд — совсем другое.

— Как это?

— У меня там было много плохих воспоминаний.

Ее брови сошлись на переносице. — О. Удивительно, что ты тогда захотел стать директором.