Мелким не место в жизни баскетбола (СИ)

Все как в тумане. Я схватила сумку, одним движением сгребла все со стола и вылетела из аудитории под встревоженный возглас подруги и негодующий преподавателя. Перед глазами все плыло, я не могла остановить слезы и лишь бежала и бежала по направлению к выходу. Мне нужен был глоток свежего воздуха, просто необходим, иначе я бы просто задохнулась в тех эмоциях, что поглотили меня с головой. Боль, я ощущала неимоверную боль, которая сжимала мое сердце и не давала дышать. Я разрывалась на части под натиском чувств, что захватили меня. Они душили, терзали, поглощали и не отпускали, давая прочувствовать все до последней капли. Моя любовь обратилась против меня. Сыграла уничтожающую шутку с моим сердцем, со мной и продолжала меня убивать, не ведая пощады.

Я бежала вдоль покрытых тающим снегом улиц, не зная куда. Я не видела никого и ничего. Я просто не могла позволить себе остановиться. Не могла дать себе возможности отдышаться и снова провалиться в пучину эмоций, способных разорвать душу на части. Я бежала и бежала, пока холодный воздух не стал невыносимо жечь легкие, и я была вынуждена остановиться.

Мне хотелось кричать до невозможности громко, оповещая всех о той боли, что я сейчас испытывала. Меня трясло от истерики, что сопровождала меня, и я все еще продолжала задыхаться.

Как? Как он мог так поступить со мной? Что я ему сделала?! За что он так со мной? ЗА ЧТО?!

Я обхватила свои плечи руками и медленно побрела по не известной мне улице дальше, не желая останавливаться. Я должна была идти, так как сил на бег во мне уже не осталось, но и домой возвращаться я не хотела. Я не хотела услышать шквал вопросов, который бы мгновенно обрушился на меня. Мне нужны были тишина и покой. Мне необходимо было побыть одной и привести все свои мысли в порядок. Хотя бы на время, но я должна была это сделать.

Моменты прошлого всплывали в памяти, раня меня без ножа, и я как будто проживала их заново, ощущая очередную порцию боли, как только они уходили.

«…я несмело подхожу к Максиму после игры в волейбол, в которой он постоянно подстраховывал меня, чего не бывало ранее. Смотрю в его глаза, и ощущение такое, будто я способна утонуть в них.

— Спасибо, — тихо, едва слышно произношу я.

— Не за что, мелкая, — уверенно, с улыбкой на лице отвечает он и сразу же направляется к команде…»

Это был первый раз, когда я заговорила с ним сама, не побоявшись последствий и осуждения. Ведь он мне нравился, безумно нравился еще с того момента, как я увидела его перед академией в окружении толпы поклонниц. Он был моей недостижимой мечтой, как и многих других, но я была всецело с этим согласна и не хотела рушить маленький, созданный собственноручно мирок, где я была счастлива.

«…я выхожу за дверь аудитории и подхожу к идолу моих грез. Его улыбка завораживает, он спокоен и расслаблен, в то время как мое тело одолевает мелкая дрожь от его близости. Он протягивает мне шоколадку, обычную шоколадку, но для меня она значит больше, чем возможно себе представить. Я смотрю на него своими несуразно большими глазами и неуверенно спрашиваю:

— Это зачем?

— Ну как зачем? Это противоаллерген на баскетболистов.

Все та же непоколебимая уверенность в себе, все тот же неимоверный взгляд фактически изумрудных глаз. Я слышу, как гулко бьется мое сердце, и боюсь, что он тоже его слышит. Мои щеки порозовели, и мне уже ничем не скрыть своего волнения, но он как будто не замечает этого, прощается и уходит…»

Этот момент надолго врезался в мою память, а предшествующий ему я старалась удалить навсегда. Я не хотела вспоминать, чего мне стоило внимание Морозова в тот день. Не хотела вспоминать то, что мог сделать со мной Ершов. Я старалась забыть об этом, и порой у меня это получалось.