Мелким не место в жизни баскетбола (СИ)

Возле дома Кира резко затормозила и вылетела из машины, пулей вбегая в него. Я вышла следом за ней и обратила внимание, что среди припаркованных внедорожников стоял тонированный «Lexus» отца Максима. Сердце сжалось, а ноги стали ватными, я часто заморгала, отгоняя прочь вновь нахлынувшие, уничтожающие меня мысли. Вдалеке послышался звук сирен, и я как будто вынырнула из транса. Я не слышала никого и ничего, вбегая вверх по лестнице, расталкивая скопившихся людей в черных костюмах. Все они были из личной охраны Морозовых и с некой горечью в глазах смотрели друг на друга. Мгновение, и чьи-то руки хватают меня и оттаскивают от комнаты, залитой кровью, а я лишь вижу сжавшееся тело парня у стены и Киру, вырывающуюся с тисков чьих-то рук. Я кричала, я уверена в том, что кричала, хоть и не слышала своего голоса. Мне не хватало воздуха. Я задыхалась не в силах огородить себя от реальности, нахлынувшей на меня. Кто-то прижал меня к себе и гладил по голове, приговаривая: «это не он», «не он». И я не была уверена, кого больше успокаивает этот человек: себя или меня. Я даже не сразу смогла понять, кому принадлежит этот голос, пока образ отца Максима не всплыл в моем сознании.

— Виктор Игоревич… — прошептала я в грудь мужчины, что продолжал крепко прижимать к себе и поглаживать мои волосы.

— Тише, девочка.

Мужчина вывел меня на улицу, в то время как приехала скорая помощь и санитары осматривали Кирилла. Он потерял много крови, и никто не мог дать гарантии, доживет ли он до больницы. Кира не отходила от него и поехала вместе с ним на скорой. Виктор Игоревич отправил две машины им в сопровождение, а сам остался возле дома, где его люди проводили осмотр. Я не отходила от него, следуя за ним хвостиком, и вслушивалась в каждое его слово. С маниакальной сосредоточенностью он раздавал указания команде, созванивался со своими людьми, которые должны были выйти на Максима по следам на выпавшем снегу, хоть метель и старалась их скрыть.

Мороз становился сильнее, и погода не улучшалась, до рассвета оставалось несколько часов. За это время люди Виктора Игоревича выяснили, что информацию о доме обнародовала его секретарь. Они ухватились за эту ниточку и стали изучать всю ее подноготную повторно, но уже более тщательно. Всемирная паутина интернета оказалась как нельзя кстати. Я же старалась не мешаться под ногами и занять себя хоть каким-то делом в попытке убежать от самой себя и просто не дать истерике проглотить меня целиком. Я варила кофе, много кофе, кому-то вместо кофе крепкий чай, делала бутерброды из привезенных продуктов и относила это людям Виктора Игоревича, которые неустанно искали информацию и продумывали множество вариантов.

В полшестого раздался решающий звонок…

— Это невозможно! — голос Виктора Игоревича был груб и резок. — Я сказал невозможно! Он мертв! МЕРТВ! Мой брат умер несколько лет назад!

Мужчина отшвырнул телефон в стенку, и тот вдребезги разлетелся по каменной плитке. Желваки проступили на его скулах, взгляд, чернее ночи, смотрел в никуда, пальцы сжались в кулаки.

— НАЙДИТЕ ЕГО! — проорал он на весь дом. — НЕМЕДЛЕННО!

***

POV Максим

Я отхаркнул кровь и самодовольно ухмыльнулся разбитыми губами в лицо моему «мертвому» дяде. Впрочем, я не был уверен, что пострадала только нижняя часть моего лица, так как я чувствовал горячую струйку крови, стекающую из рассеченной брови вниз по щеке. В целом, если посмотреть на меня со стороны, то можно сказать, что по мне прошелся асфальтоукладчик. Правда, вместо него по мне проехались руки и ноги одного из амбалов моего «горячо любимого» дядюшки.

— Максимилиан, к чему такое геройство? Ты ведь на дух не переносишь своего папочку, почему бы тебе сугубо из своих соображений не подпортить ему жизнь? — рассматривая нанесенный ущерб, проговорил дядя.

— Из вас двоих ты вызывал во мне больше отвращения, — ответил я, в очередной раз сплевывая кровь.

— Жаль, очень жаль. Продолжайте.

Дядя снова вышел и оставил меня наедине с одним из своих «псов». Я откинулся на спину, изучая потолок с облупленной штукатуркой, приготовившись в любой момент согнуться и принимать очередную порцию ударов, в надежде не получить серьезных повреждений. В какой-то степени я был реалистом, но сейчас реальность мне казалась ускользающей и искаженной.

После очередной дозы экзекуции я не мог заставить себя пошевелиться. Кажется, что на мне не осталось ни одного живого места. Боль была адовой, нестерпимой, поглощающей меня целиком, и я даже не мог определить, что именно у меня болит. Мое тело превратилось в один пульсирующий, ноющий комок нервов. Я был на грани. Головокружение преследовало меня, а каждый вдох отдавался ноющей болью в районе ребер. Обнадеживающий факт.

«Пес» вышел из комнаты, оставляя меня истекать кровью на холодном, покрытом слоем пыли полу. Мой взгляд пал на маленькое окошко, и я стал созерцать все еще бушующую метель. Мои веки с каждой томительной минутой тяжелели, а сознание стремительно покидало меня.