Мелким не место в жизни баскетбола (СИ)

Его тон заставил меня вздрогнуть и отстраниться от него. Я потупила взгляд в пол, рассматривая пышную юбку платья. Что-то внутри меня сломалось, со скрежетом разбилось на мелкие кусочки и впилось в самое сердце.

— Ты не мог так поступить со мной… ты любишь меня… ты говорил, что любишь меня… — шептала я как заведенная, чувствуя, как из глаз брызнули слезы.

— Это было давно, чертовски давно! — выпалил Максим, хватая меня за плечи, заставляя посмотреть на него. — Мы поругались из-за спора, ты убежала от меня! Я не знаю, что на меня нашло. Я просто не смог воспротивиться инстинктам. Но поверь, не было и дня, что бы я не жалел об этом. Я проклинал себя за этот поступок тысячи раз и продолжаю корить…

Я не хотела больше это слушать. Я просто не могла. Мое бедное сердце обливалось кровью. Мою любовь предали, безжалостно растоптали ради сомнительного удовольствия. Боль… обида… отвращение… Вот что я сейчас чувствовала. Меня в который раз обманули, заставили поверить в лживую сказку, где самый прекрасный парень влюбляется в такую дурнушку, как я. И я собственноручно подписала себе приговор, полный лжи и пустых надежд.

— Измена не имеет срока давности, — отстраненно произнесла я, — и неважно, поругались мы или нет… Ты был с другой, когда я придумывала оправдание твоему поступку о споре. Когда я мучилась, засыпала и просыпалась в слезах от мыслей, что тебя нет рядом. Когда я мечтала прикоснуться к тебе, но знала, что не могу позволить себе этого сделать. Ведь ты предал меня. Предал мою веру, — я ухмыльнулась, в первый раз жестоко ухмыльнулась, смотря с вызовом в его насыщенно-зеленые глаза. — Оказывается, я ошибалась, предал ты меня позже, когда переспал с другой девушкой, а спор — это так, пустяк. Шалость, злобная и отвратительная шалость.

— Я люблю тебя и не собираюсь никуда отпускать, нравится тебе это или нет. Ты моя и только моя!

Не сдерживая своих порывов, Максим крепко прижал меня к себе, безжалостно впиваясь в мои губы. Его язык проник в мой рот, жадно требуя ответа. Я попыталась вырваться из кольца его рук, крепко сдерживающих меня. Слезы градом скатывались по моим щекам. Я не хотела, чтобы он целовал меня. Мне были противны любые его прикосновения! Он переключился на мою шею, терзая ее грубыми, отрывистыми поцелуями, затаскивая меня в комнату для персонала. Защелкнул замок, он прижал меня к двери, продолжая терзать меня настойчивыми поцелуями.

— Отпусти меня! Ты мне противен! Ненавижу! Ненавижу тебя! — выкрикнула я, не в силах более сопротивляться его напору.

Его глаза, наполненные горечью и отчаянием, в момент заслонила неконтролируемая злость. Он сжал мое горло, заставляя смотреть на него.

— Не строй из себя идеальную, мелкая. Я прекрасно осведомлен о твоем поцелуе с Князем в то время, когда ты якобы страдала, — саркастически произнес он, — и знаешь, больше всего меня удивляет, как ты можешь в чем-то обвинять меня, если ты ничем не лучше.

Последние слова он фактически выплюнул мне в лицо, едко ухмыляясь при этом. Я ненавидела его сейчас всем сердцем, переплавляя свою боль и обиду в чистую и ничем не прикрытую ненависть. Как там говорится: «от любви до ненависти один шаг»? Кажется, мы совершили больше.

— Пошел к черту, Морозов! — прошипела я сквозь зубы.

— Только после тебя, любовь моя, — сладко пропел он, оставляя болезненный засос на моей шее.

Я в который раз попыталась вырваться из его объятий, но он лишь сильнее зажал меня, в то время как его пальцы стали расстегивать мое платье.

— Не посмеешь! — грубо произнесла я.

— Еще как посмею, — победно ухмыляясь и освобождая меня от платья, произнес он, резко разворачивая меня лицом к двери.

Его поцелуи обожгли мою шею, одна рука цепко держала мои запястья над головой, вторая же ласкала мое тело. Его пальцы нежно пробежались вниз по ложбинке между грудей к пупку, едва уловимо обвели его и проникли под мои трусики. Я сдержала первый стон, стремившийся вырваться из моей груди, решив, что я не доставлю ему такого удовольствия.

— Сдерживаться нехорошо, сладкая, — томно произнес он, погружая два пальца в меня и дразняще играя с клитором.

— Черт бы тебя побрал, Морозов! — хрипло воскликнула я, прикусывая губу до крови, стараясь не пропасть в приятно-сладостных, окутывающих все мое тело ощущениях от его прикосновений.