Мелким не место в жизни баскетбола (СИ)

— Знаешь, я подумал, к дьяволу этот банкет. Я хочу кое-что показать тебе, — резко поднявшись и скинув резинку в мусорное ведро возле стола, произнес бодрым голосом Макс.

— Что?

— Кое-что, — щелкнув меня по носу, ответил парень, спешно натягивая брюки, в то время как я без особого энтузиазма продолжала следить за его действиями. — Подъем, красотка, время поджимает, — указывая на свои фирменные часы, пропел он, — у нас осталось полтора часа до наступления Нового Года.

— Ты деспот, — заключила я, нехотя поднимаясь с дивана и чувствуя слабость, захватившую все мое тело.

Глава 34 Максим

Я разгонялся по трассе, то и дело отвлекаясь на нервно прикусывающую нижнюю губу белокурую девушку рядом со мной. Обычно, этот жест вызывал у меня желание, порой неконтролируемое и всепоглощающее, но только не сегодня. Я был поглощен мыслями о так и не состоявшемся разговоре, который вот-вот должен был начаться. Его нельзя было избежать, а оттягивать не было смысла. Я подкурил сигарету, блаженно пропуская дым через легкие и выпуская его через нос, замечая, как Лера наблюдает за мной. Вопросительно изогнув бровь, я посмотрел на нее.

— Мне нужно поговорить с Аней, — проговорила Лера, опустив взгляд на свои пальцы.

— Плохая идея, — изрек я.

— Она моя подруга, я должна ей рассказать!

— О чем? О том, что Артур ей изменяет? Ты думаешь, она этого не знает?

В моем голосе проскакивали нотки раздражения. Какого черта мы обсуждаем чужие отношения, когда нам есть, что обсудить в своих? Да и к тому же я уверен, что Белова прекрасно осведомлена о похождениях Сокола. Так как он даже не пытался утаить свои однодневные увлечения.

— Она не знает, — уверенно произнесла Лера, упорно продолжая рассматривать свои пальчики, — иначе бы она с ним не встречалась!

— Артур всегда действует в открытую. Твоя подружка просто решила закрыть на это глаза, но если ты ей все расскажешь, то она более не сможет этого делать. И поверь мне, спасибо она тебе за это не скажет, — проговорил я, делая тягу и медленно выдыхая дым.

— Аня не стала бы с этим мириться…

— Давай сделаем по-другому: я поговорю с Соколом и скажу, чтобы он все рассказал твоей подружке. Проблема решится сама собой, без твоего в ней участия.

— Я сама поговорю с Аней, — сложив руки под грудью, пробубнила Лера, пристально всматриваясь в дорогу, — я должна с ней поговорить, как ты не понимаешь?

— Никогда не лезь ни в чьи отношения. Они помирятся, а ты останешься виновата. Все элементарно просто, мелкая, — иронично произнес я.

— Как после такого можно помириться?! Как такое вообще можно простить?! — воскликнула Лера, впиваясь в меня взглядом, наполненным непролитыми слезами.

— Коришь себя? — бесцветным голосом спросил я.

Я сразу уловил суть ее мыслей. Она копалась в себе, перебирала все «за» и «против», искала выход, но не могла его найти. Она не понимала, почему позволила себе принимать мои ласки, не понимала, почему не смогла отвергнуть меня. Ей тошно от самой себя, от осознания того, что она не может без меня. Она влюблена и готова простить мне все, совершенно все. И это давит на нее, поглощает с головой, вызывает страх. Она боится, что я наиграюсь и уйду, оставлю ее одну. Глупая, я и дня не могу прожить без нее. Я просыпаюсь и засыпаю с мыслями о ней. Она — мой лучик света и тепла во мраке и пробирающем до костей холоде. Лишь она способна вызвать во мне палитру ярчайших эмоций, до этого неведомых мне. Я одержим ею. Меня дурманит ванильный запах ее тела, золотистые волосы, нередко разбросанные на моей подушке, ее улыбка и звонкий смех, а в темной бездне ее глаз я готов тонуть вечность.

— Не знаю, — прошептала Лера, опуская веки, мгновенно вытирая слезинку, скатывающуюся по щеке.

— Не стоит.

— Что именно? Реветь? Да, наверное, тебя это достало, но извини, ничего не могу с собой поделать. А может заморачиваться перестать? Так ведь проще, закрыть глаза и сделать вид, что все хорошо…

Выжав тормоз и съехав на обочину, я прервал ее, резко схватил за подбородок и заставил посмотреть на меня.

— Что за истерика, мелкая?! Выкинь всю эту дурь из своей хорошенькой головки. Я тебя люблю, слышишь?! Люблю, и, если ты попробуешь уйти от меня под любым предлогом, который ты сейчас прокручиваешь в своей голове, я не дам тебе этого сделать. Будь в этом уверена.

Мне бы хотелось, чтобы мой голос был переполнен нежностью, на худой конец мягкостью и сдержанностью, но интонация, с которой я произносил эти строки, более была похожа на озлобленный собственнический рык. Прикусив губу, Лера всматривалась в мои глаза, в то время как ее зрачки в испуге мельтешили, а черная радужка только отчетливее передавала картину зарождавшегося в ней страха.

— Ты меня пугаешь, Максим, — прошептала она практически в мои губы, я даже не заметил, когда успел так близко наклониться к ней.