Мелочи безумия

Когда Настя зашла домой, она сразу же споткнулась о брошенные посреди прихожей ботинки. Она нахмурилась, осмотрелась. Одежда его возлюбленного была разбросана по полу. Не разуваясь и не задавая банального вопроса, в ответ на который можно услышать столь же банальную ложь, она заглянула в коридор и увидела куда ведут эти хлебные крошки. Сняв обувь и всё ещё храня молчание, она начала убирать хаотично валяющиеся вещи.

Так Анастасия продвигалась в сторону спальни. Осторожно ступая, она зашла туда. Здесь уже не было разбросанных деталей гардероба. Очевидно, Евгений в этой точке уже был удовлетворён уровнем своей обнажённости. Самого же своего любимого девушка увидела свернувшимся калачиком под пледом на кровати.

Он лежал, отвернувшись к стене, и был полностью неподвижен. С расстояния пары метров невозможно бы сказать, дышит ли вообще человек. Лицо Насти стало чуть белее. Она приблизилась к своему возлюбленному. Забралась на кровать. Тихо позвала его:

– Жень? – Её рука легла на прикрытое пледом плечо. – Ты спишь?

Ответа не было.

Рука скользнула на верхнюю, хоть сколько-то открытую часть шеи. Самой же девушке пришлось упереться головой в стену, чтобы наконец увидеть лицо. Глаза Евгения были закрыты, но Настя позволила себе сделать долгий вдох, будто только что вынырнула с глубины. По крайней мере он был жив. Теперь, приблизившись к нему, она слышала неглубокое дыхание. А натренированные пальцы чувствовали ускоренное биение жилки на вспотевшей шее.

Анастасия оттолкнулась от стены и, осторожно ступая, вышла из комнаты.

И когда только тихий скрип двери закончился лязгающим аккордом встающего в паз язычка двери, глаза Евгения открылись. Его пустой взгляд уставился в стену. Мужчина только постарался ещё больше свернуться в клубок. Он только ещё сильнее прижал к своему животу дневник мёртвой немёртвой. Он больше так и не открывал его. Но и выпустить из рук его не мог. Как будто это была последняя надежда на ответ обо всей творящейся чертовщине. Нить, которая может помочь выбраться из лабиринта безумия.

Евгений лежал, не меняя позы. Он слышал, как Настя готовила ужин. Чувствовал, как ароматы еды проникают в спальню. Но это не заставило его пошевелиться. Он слышал, как она звонила на работу и решала какие-то вопросы своего рабочего графика. Слышал шум льющейся в душе воды. Слышал, как она снова куда-то звонила и шёпотом переговаривалась с кем-то. Но поза его оставалась неизменной. Только изредка, с большой неохотой, он позволял себе моргнуть. Но даже это мужчина старался сделать с максимальной поспешностью.

Наконец девушка вернулась в спальню. Она принесла с собой ещё один плед. Устроилась рядом со своим любимым и попыталась вновь посмотреть на его лицо.

Стиснув зубы, Евгений зажмурил глаза. Несколько мгновений, пока она смотрела на него, тянулись как нескончаемые вечности. Но вот пружины дали знать, что тело больше не нависает над ним, а лежит. Мужчине пришлось постараться, чтобы не выдать себя вздохом облегчения.

Но всё снова стало плохо, как только Настя отложила телефон и выключила ночник. Темнота начала обволакивать Евгения. И теперь не было разницы открыты его глаза или нет. Он снова зажмурился. Руки изо всех сил впились в спасительный дневник. Время шло. Секунда за секундой. Размерено. Неумолимо. Дыхание испуганного становилось ровнее и глубже. Лицо постепенно разглаживалось и расслаблялось.

Ночью раздался крик.

Хотя созвучен он был скорее писку. Писку попавшего в клетке к питону мышонка.

Анастасия подпрыгнула. Включила свет. Оглянулась.

Евгений сидел, забившись в угол кровати. Округлившиеся глаза выдавали весь овладевший им ужас.

Настя тут же обняла его. Начала гладить его по голове и плечам. Баюкать. Повторяла снова и снова, что это просто сон. Что теперь всё в порядке. Что ничто ему не угрожает.

Наконец писк затух, и его сменило бессвязное бормотание:

– Но они идут ко мне. Ищут. Я не могу убежать. Они держат меня. Держат руки. Держат ноги. Занесли нож. Я не хочу!

Девушка ещё крепче обняла дрожащего:

– Это – сон. Ничего нет. Тут тебе никто не угрожает.

Постепенно Евгений успокаивался. Он всё ещё дрожал, но во взгляде появилась осмысленность. Теперь в спальне звучал успокаивающий голос Насти.

Наконец, он смог глубоко вдохнуть.

– Спасибо. И прости, что напугал тебя.

– Не надо извиняться. Просто расскажи, что случилось днём. Что тебя так напугало на самом деле?

Она была умна. А Евгений слишком устал. Он рассказал ей всё. Как шёл к Веронике. Искал её квартиру. Как нашёл убившую себя девушку. Её дневник.

Почти всё. Про холодный взгляд наблюдателя он не проронил и слова. Реакция на такое признание могла быть только одна. И про кровавый символ он промолчал.

– Ты сообщил в полицию?

Мужчина мотнул головой.