Мелоди Биттерсвит и агентство охотниц на призраков (ЛП)

Я не находила намеков на убийцу Дугласа, но устала, когда добралась до 31 декабря 1911. Я осторожно закрыла дневник и посмотрела на часы. Было уже больше пяти вечера, и я очень хотела бокал вина и расслабиться в ванной.

- Ты в порядке? - спросила Марина, потирая шею, которую долго склоняла над дневниками. Она не стала есть в этот раз принесенное ею миндальное печенье в форме колец.

Я кивнула.

- Ты что-то нашла?

- Ничего, что не может подождать до завтра, - она сжала мою руку на столе. - Продолжим завтра. Да, Арти?

Он сверился с датой, которую читал, и записал ее, а потом закрыл дневник и кивнул. Они знали, что я плохо себя чувствовала, потому были готовы отложить все до следующего рабочего дня.

* * *

Я принесла обратно кастрюлю от паэльи, когда закончила дела в офисе, и вдруг обняла маму. Она редко обнималась, но игриво погладила мою спину, а потом отодвинула меня и вгляделась.

- Это из-за собаки?

Я покачала головой, издав то ли смешок, то ли всхлип.

- Из-за мужчины?

- Нет, - сказала я, вытирая ладонями щеки. - Ничего такого. Просто тяжелый день на работе, - я могла вдаться в подробности. Рассказать, как утром нас заперли в темном подвале, как я столкнулась с горем Агнес Скарборо, но я не могла снова проходить через это.

Она выглядела так, словно хотела сказать: «А я тебе говорила». Но она передумала.

- Никто не говорил, что будет просто, - сказала она и погладила меня по голове. Это меня успокоило.

Я вышла на улицу возле «Веселых духов» через несколько минут, спину грело вечернее солнце и мысль о теплой ванне. Лестат не давал мне отправиться купаться. Я была в нескольких милях от ванны и думала, как ночью сделать так, чтобы я хоть немного крепко поспала, и я не заметила, что кто-то стоял у двери моего офиса, пока не оказалась прямо перед ним. Ним. Перед Флетчером Ганном.

- Милый пес, - сказал он.

На миг я растерялась. Если он пытался отвесить комплимент, то ему стоит сходить на специальные занятия, потому что его слова обижали. А потом я вспомнила Лестата. Он не казался милым, и его тут даже не было. Я оставила его спать в офисе, пока я относила маме кастрюльку. И тут я вспомнила клип, что отправила Флетчу, как Лестат облегчался на его лицо.

- Ты же требовал доказательств, что у меня есть собака. Я их и отправила.

Он стоял у двери, заведя ногу за ногу. Что ж, он мог изображать из себя Дэнни Зуко, но я не Сэнди. Я даже не люблю розовый. И одет он был не так, явно шел с работы, изображал, что был сексуальным тружеником, закатал рукава рубашки для этого.

- Я тебе кое-что принес.

Он вытащил из-за спины едко-зеленый совок для уборки после собак и протянул его мне.

- На случай, если твоей собаке захочется еще и сходить на мое лицо по большому.

Может, день так сложился, но я была тронута и раздражена.

- Ты последний романтик, - сказала я. - Буду думать о тебе, используя это.

Он разглядывал меня и хмурился.

- Ты плакала, охотница?

- Нет, - я закатила глаза. - Просто соревновалась в нарезке лука. Я победила.

- Поздравляю. Каким был приз?

Я огляделась в поисках ответа.

- Годовой запас лука-шаллота. Как раз иду забирать.

Он тихо рассмеялся.

- Врешь ты ужасно, - сказал он.

- А ты делаешь ужасные подарки, - сказала я, глядя на пластиковую яркую лопатку.

- Я могу быть романтичнее, - отметил он, и я посмотрела на него, потому что не могла прочитать выражение его лица. Его глаза были в тени, что отбрасывало здание, но что-то во вздохе, сорвавшемся с его губ, говорило мне, что его день был не лучше моего. Я не дрогнула, когда он провел кончиками пальцев по моей челюсти. Я не могла двигаться, потому что он наполнял меня временно похотью. Он остановился, и я была рада. Мне вернется дар речи, и мы забудем, что это было. Я слышала машины на улице вдали, заметила заманчивые запахи из ресторанов, где готовили ужин, но мы с Флетчем были в своем маленьком мире.

- Я знал, что твоя кожа будет такой, - сказал он. - Слишком мягкая, по сравнению с твоими острыми краями.

Я нахмурилась.

- У меня нет острых краев.

- Есть. Вся ты из острых краев, сарказма и бед, но твоя кожа другая. Она гладкая и теплая, и она нравится мне больше, чем все остальное в тебе.

Он хотел сказать, что я приношу проблемы?

- Моя кожа тебя терпеть не может, как и вся я, - сказала я, но это было ложью. И даже не ложью во благо, не ради него точно. Я врала себе. И это не помогало, потому что стоило ему обхватить ладонью мою челюсть, как кожа словно засияла. Кожа млела. А голова нет, как и сердце, но кожа явно подводила. Она флиртовала с Флетчером Ганном как фанатка «One Direction», встретившая Гарри Стайлса.

- А твой рот, Биттерсвит? - спросил он, и я шагнула к нему ближе. Я посмотрела на ноги в тревоге, отдала им четкий приказ. Назад! Сейчас же назад!

Он провел задумчиво большим пальцем по моей нижней губе. Я хотела укусить его, но он мог быть из тех, кто получал от такого кайф, мог потом потащить меня за волосы или что-то еще. Потому я вздохнула и приоткрыла губы, для него это точно выглядело как приглашение продолжать, хотя я пыталась изобразить скуку. Но врала я ужасно, и мне не было скучно.