Мелодия Миэры

Эрменберта закончила свои упражнения, мир был восстановлен. Они вернулись домой, где у двери их встречала маленькая черная кошка.

Эрменберта дала Дагомару понять, что настроена пресекать попытки ограничивать ее передвижения. Дэму пришлось применить психотерапевтические навыки, в основном, к самому себе, чтобы прийти с ней к соглашению. Он опасался, что куколка, если и не угробит себя сама, то будет сбита чьим-нибудь булыжником и попадет неизвестно кому в руки. Приятным открытием было то, что Мимма соблюдала договеренности, хотя и с трудом соглашалась на них.

Они условились, что камера в доме и у самой куколки останется, но Дагомар будет спрашивать Мимму сигналом с браслета, можно ли посмотреть на нее.

Перед тем, как заснуть, Дагомар немного поразмышлял о том, что с Эрменбертой можно ладить. Если постараться. Дагомар и к настольному компьютеру относился как к носителю сознания, пусть и усеченного, а уж Мимма с ее кучей ловких программ была в его восприятии человечком, помещенным в тело силиконового пупса. И он чувствовал все большую ответственность за эту своенравную девочку, напечатанную на 3D-принтере.

Дневник Эрики и Эрменберта

Вечером, пока Эрни еще не вернулся с работы, Эрика записывала в дневник свой последний сумбурный сон.

Ей приснился большой черный динозавр, который стоял на задних лапах, вращал свои забавные передние «ручки» и что-то оживленно говорил. Зверь скалился, то ли улыбаясь, то ли сердясь. А потом ящер вдруг быстро уменьшился, сел на дрон и улетел в сторону огромного костра. И вот Эрика видела себя уже в середине пламени, и черноокая девочка опять прыгнула к ней.

Эрика отвлеклась от дневника, чтобы сделать глоток горячего какао и подумала, что паук не донимал ее с прошлой осени. Если и влезал в ее сны, то сидел на расстоянии и молчал. Видимо, ей удалось его задобрить.

Тогда, под влиянием яркого сна с возмущенными воплями паука, она приняла решение показать Александеру некоторые записи. Какие-нибудь наиболее причудливые, отвечающие просьбам Александера рассказать о себе что-то неожиданное для программирования сознания куклы. Вроде бы в этой кукле должно было присутствовать нечто «фейское».

Ну, а что самое необычное в дневнике Эрики? Ее сны и высказывания о ней Эрнеста.

«Эрни видит во мне что-то такое высокое, идеализирует меня, вследствие чего я начинаю относиться к своим поступкам и решениям гораздо строже, чем это было бы без него».

«Эрни полагает, что я могу прокладывать путь и там, где он неочевиден. Я не очень хорошо понимаю, что он имеет в виду».

«Эрни считает, что я несу в мир что-то космическое, и я теперь вынуждена искать в каждой ситуации возможность вывести ее на новый уровень. Конечно, теми скромными ресурсами, что есть у меня».

«Как раз для Феи! Только надо убрать адресность», – подумала тогда Эрика, заменила «Эрни» на «один человек» и отправила выдержки Александеру.

Тот через полчаса позвонил, чтобы выразить восторг и благодарность, кричал про какие-то «резонансные точки». В продолжение Александер пустился в воспоминания, как в детстве его брат пытался вызывать маленькую фею на ракете, которая исполняет желания, если правильно спеть ей волшебную песенку. Волшебница не спешила являться, и малыш долго огорчался, что не может найти верный мотив.

– Мне тоже привиделась недавно фея. Летела, представьте, на коптере! – радостно воскликнула Эрика.

– Отлично! Мы тоже думали посадить нашу куклу на дрон!

Позже довольный Александер сообщал, что кукла «со всем этим» вышла отменной. Он присылал Эрике фотографии и видеозаписи ее маленькой своенравной копии. Конечно, создание было чудесным.

Тут Эрике показалось, что она слышит стук в окно. Ах, там висела та самая Кукла на своем дроне, посыпанная легким снежком. Конечно, Эрика поспешила впустить это чудо.

– Добрый день! – вежливо произнесла игрушечная девочка голосом Эрики. – Мое имя Эрменберта. Прощу прощения за визит без предупреждения.

Александер и тайные желания Дагомара

Дэм с Миммой навещали Александера.

У брата гостили и создатели Эрменберты, программисты-хакеры, они же – гении роботики и будущие великие математики, Ник и Андрей.

– Привет, Эрма! – крикнул Андрей, подхватывая девочку. Та благосклонно развела ручками, похлопала ресницами и позволила унести себя в комнату, где Андрей хотел подгрузить ей что-то там еще, как и обещал.

– Вот ведь вредина, – заметил Александер. – Со мной она не откликается на Эрму. Только на Эрменберту! Сказала: «Ты выбрал мне имя – теперь будь добр, произноси его полностью», – он захохотал, хлопая себя по коленям. – А Дагомару велит именовать себя не иначе, как Миммой.

Миммой называли дома маленькую дочь Андрея. С помощью пятилетней Маринки писали первые диалоги для начального программирования куколки. Ее имя Эрменберта усвоила как обращение к кому-то, кого любят и опекают.

– Ты ведь сам хотел этого, – сказал Александеру Ник, тихий и загадочный, со старомодной прической и бородкой.