Мелодия звезд (СИ)

Он уже облажался однажды, решив, что та милая русалка с двумя очаровательными хвостиками влюбилась в него. Эти томные вздохи, нежные взгляды украдкой, смущенный смех… Только Диппер не догадался, что она просто стеснялась познакомиться с первым мальчиком-тритоном, проплывая со своей стаей мимо его дома. И страдания, которые он получил в отместку за свою недогадливость, он переживал еще очень долго.

А потом была та рыжеволосая русалка с красивым зеленым хвостом, которая стала его взрослой подругой, с которой было так хорошо проводить время вместе, с которой снова появился этот «ту-дум», что не давал покоя долгими, неспокойными ночами. Он снова облажался, когда подумал, что такой маленький, неловкий, ничего не смыслящий в отношениях тритон, сможет заставить такую прекрасную, волевую и очаровательную русалку полюбить его. И снова были эти страдания, боль, бессонные ночи и бессмысленные прогулки по холодному океанскому дну.

Кажется, эти методы проб и ошибок, выбили из него ту сентиментальную дурь, которая давала ему мыслить более субъективно, когда требовалась ни то смелость, ни то разумность.

Спустя несколько лет с тех пор, тритон понял свои ошибки не так, как должно, переключил рубильник в своей голове на сторону, которая никак не реагирует на прямые логические доводы, объясняющие поведение других людей. Раньше это было незаметно, раньше от этого было спокойно. Сейчас, сидя на борту «Веселого Роджера», Диппер страдал. Страдал от непонимания, что имел ввиду его капитан, говоря эти слова, этой печальной ночью, с таким грустным, казалось, полным надежды взглядом.

Только песня, что пронеслась эхом в голове, заставила заблокировать все мыслительные процессы. Песня, которая увела его капитана к центру палубы.

Пайнс опомнился не сразу: чувство, что его тело сковали невидимые цепи, было настолько сильно, что пошевелиться удалось не сразу. Паника, охватившая тело, била в голову сигналом SOS, а когда на горизонте появился голубой туман, быстро приближающийся к судну, новая волна беспокойства заставила его подняться с борта и быстро ретироваться к центру носа, чтобы быть подальше от опасной сейчас воды.

Глаза быстро пробежались по палубе, находя на ней нескольких матросов, что вылезли из трюма, рулевого, покинувшего пост, и спешно возвращающегося к земле марсового. Голубой туман, тем временем, подобрался к кораблю с невероятной скоростью, а песня, что билась о его борта, стала громче и сильнее. В следующий миг тритон мог видеть, как несколько зачарованных песней матросов подбежали к краю корабля, с глупой улыбкой смотря в воду, а еще пара новых поднялась из трюма.

- Нет! – ошарашенно промолвил Диппер, не веря в происходящее. Все-таки они видели сирену, это была правда. И сейчас, по воле судьбы, это принесло небывалую беду на все судно. Парень не понимал, что ему нужно делать, а в голове все всплывали и всплывали картинки из прошлого, где тетушка Сьюзен и тетушка Сара учили его петь.

- Тогда, как же мне расколдовать моряков? Хватит ли у меня сил спасти целое судно от стаи сирен?

Они будто знали… Будто сама судьба одарила его этой способностью, чтобы однажды, чтобы именно сегодня, спасти его драгоценную семью от кровожадных сирен, но… нужно было вспомнить.

- Если будет заколдовано много людей, песня одной русалки не сможет перепеть всех…

Чтобы избежать больших жертв и дать себе надежду на спасение остальных, парень бросился к люку с лестницей в трюм, и закрыл тяжелую дверь на ставни. Это помешает оставшейся команде подняться наверх, это может стать и их спасением.

Пайнс не заметил, как рулевой вернулся на свое место, а корабль уже направлялся на открытые рифы. Если подумать, это был прекрасный вид: стая сирен, сидящая на острых, выточенных веками скалах, словно яблоки на дереве в саду его приемного отца. Они были прекрасны в этом образе с белоснежной кожей, серебряными, переливающимися хвостами, красивыми лицами, которые были у них еще в те времена, когда вместо страха они вселяли надежду в сердца людей. Они пели, чтобы выжить, и пели, чтобы убивать. И эта природа не нравилась Дипперу до глубины души, до боли в сердце, до неутолимой ненависти ко всему их роду.

- Тебе нужно просто петь эту песню, и ты сможешь их спасти.

Заветная фраза, которую он никогда не забывал, четко отразилась в мыслях, заставляя его сделать первый вдох для первых нот той песни, которая спасет их жизни.