Memento mori

– Юнец, не более того, и, по-моему, хулиганистый, – отозвалась Джанет Джопабоком.

– Рональд, – прорычал Годфри ей в ухо. – Почему Рональд не приехал? Он же обещал быть.

– Ах, Рональд. Да, он должен был мне позвонить. Позабыл, наверно. Беда с ним. Я не дождалась и позвонила ему сама, но его не было дома. Право же, я нынче за Рональда отвечать не могу. Вечно он где-то пропадает.

Алек Уорнер вынул маленький блокнотик и что-то записал карандашиком.

– У Рональда, – сказал Мортимер, – впечатление такое, что звонит ему человек преклонного возраста, голос дрожащий и скрипучий, говорит умоляющим тоном.

– У него, должно быть, телефон не в порядке, – сказала дама Летти. – Звонит негодяй средних лет, говорит твердым голосом и зловещим тоном. И не забывайте, Генри, что я, к несчастью, общалась с этим типом чаще всех остальных.

– Да, друг мой Летти, вы, конечно, особенно натерпелись. Так, теперь ваши показания, мисс Лоттинвиль... «В три часа утра... Иностранец...»

В дверь просунулась голова миссис Мортимер.

– Чай готов, Генри, и ждет вас. Я накрыла в малой столовой, чтобы...

– Еще минут пять, Эммелина.

Она скрылась, и Годфри тоскливо поглядел ей вслед.

– И наконец мистер Роуз, – сказал Генри. – «Мне звонили на работу около двенадцати два дня подряд... деловой, официальный голос... мужчина пожилого возраста...»

– Вот это верно, – сказала дама Летти. – Только я бы назвала его голос зловещим.

– Он шепелявил? – осведомился Годфри.

– На этот счет мистер Роуз как будто ничего... Шепелявости не заметили, мистер Роуз?

– Нет, нет. Очень четкий выговор. Жена моя говорит – военный, но, по-моему, скорее правительственный служащий.

Все заговорили разом.

– Ну что вы, – сказала Джанет Джопабоком, – он просто...

– Это банда, – сказала дама Летти. – Наверняка орудует целая банда.

Мисс Лоттинвиль сказала:

– Уверяю вас, главный инспектор, это, несомненно, какой-то азиат.

Генри подождал, пока шум улегся, и спросил мистера Роуза:

– Вас самого устраивают ваши зачитанные показания?

– На сто процентов, – отозвался мистер Роуз.

– В таком случае продолжим обсуждение после чая, – сказал Генри.

– Но вы не зачитали показания дамы слева от меня, – возразила мисс Лоттинвиль. Слева от нее сидела миссис Петтигру.

– Мне никто ни с чем подобным не звонил, – отрезала та. – И показаний я никаких не давала.

В тоне ее был такой накал, что Алек Уорнер подумал: а ведь, пожалуй, лжет.

Миссис Мортимер сидела во главе щедро накрытого стола, держа наготове серебряный чайник.

– Иди-ка садись возле меня, – мягко сказала она Гвен, – поможешь передавать чашки.

Гвен закурила сигарету и боком пристроилась на указанном месте.

– И тебя тоже донимают этими звонками? – спросила у нее Эммелина Мортимер.

– Меня-то? Да нет, просто не туда попадают.

Миссис Петтигру доверительно сообщила миссис Мортимер:

– Лично я даже в толк не возьму, какие такие звонки. Между нами говоря, по-моему, все это выдумки с первого до последнего слова. Хотят обратить на себя внимание, и только. Как дети малые.

– Что за дивный сад, – сказала Чармиан.

* * *

Потом они снова собрались в столовой, где в солнечном свете бледно поблескивал каминный огонь. Генри Мортимер сказал:

– Доведись мне жить сначала, я вменил бы себе в обычай ежевечерне сосредоточенно размышлять о смерти. Я бы, так сказать, сжился с памятью о ней. Такая память жизненно необходима. Смерть, когда она подкрадется, не должна заставать человека врасплох: ожидание ее – залог полноты жизни. Постоянная сопричастность смерти оживляет бытие. Иначе оно теряет вкус: жить без этого чувства – все равно что питаться одними яичными белками.

Дама Летти внезапно спросила в упор:

– Генри, кто этот человек?

– Друг мой Летти, на такой вопрос у меня ответа нет.

Под ее пристальным взглядом ему показалось, что она чуть ли не его и подозревает.

– Летти думает, что это вы, – ехидно сказал Алек.

– Вряд ли, – возразил Генри, – дама Летти заподозрит во мне столько энергии и предприимчивости, сколько выказывает наш незнакомец.

– Все дело в том, – сказал Годфри, – чтобы положить конец безобразию. А для этого нам нужно найти его виновника.

– Я полагаю, – заявила Джанет Джопабоком, – что соображения мистера Мортимера относительно примирения со смертью чрезвычайно вдохновляют и утешают. В наши дни, увы, так легко пренебречь советами религии – примите мою благодарность, мистер Мортимер.

– Спасибо, Джанет, спасибо. Правда, «примирение со смертью» – это не совсем то, что я имел в виду. И, конечно, я уж совсем не собирался давать религиозные советы. Соображения мои сводятся к тому...

– Я восприняла вас в религиозном ключе, – сказала Джанет.

– Спасибо, Джанет.

– Бедный молодой человек, – опечалилась Чармиан. – Может быть, ему одиноко, хочется с кем-нибудь поговорить, вот он и звонит.

– Что ж, Генри, на полицию явно плохи надежды. Видимо, придется все-таки сделать запрос в парламенте, – угрожающе сказала Летти.