Memento mori. История человеческих достижений в борьбе с неизбежным

Джеймс Линд сделал два открытия огромной важности: апельсины и лимоны предотвращают цингу и, что более важно, он провел первые в мире клинические испытания. Тем не менее он, по-видимому, не осознавал ценности своего открытия, был охвачен сомнениями и так и не смог отступить от традиционных взглядов. В 1753 году он опубликовал «Трактат о цинге»[318], в котором результат его великого эксперимента был изложен в пяти абзацах и похоронен среди 358 страниц, как жемчужина в навозной куче. Вместо того чтобы дать четкое сообщение об эффективности сока цитрусовых, Линд скрыл этот простой и верный вывод в куче других предлагаемых методов лечения, включая теплый воздух, отворение крови, употребление кислот или горчицы и даже установку машины, которая имитировала бы езду на лошади. В результате его работа подводила к выводу, что цинга вызывается несварением желудка, а не отсутствием необходимых веществ в рационе[319].

Но хотя свежие фрукты предотвращали цингу, наладить их регулярное потребление в море было не так просто, потому что фрукты быстро портились. Линд пришел к выводу, что лучше брать на борт то, что он назвал «ликером» из апельсинов и лимонов, приготовленным путем кипячения сока в течение минимум двенадцати часов, пока он не превратится в сироп. Такой ликер мог годами храниться в стеклянных бутылках. Линд утверждал, что при смешивании с водой он неотличим от свежевыжатого сока. Таким образом моряки могли получать пользу от цитрусовых на протяжении всего своего путешествия. Эта, казалось бы, превосходная идея, к сожалению, имела фатальный недостаток: кипячение сока разрушает витамин С. Эту проблему не замечали 150 лет[320]. Джеймс Линд нашел лекарство от цинги, но продолжал рекомендовать лечение, которое не работало. Энсон, став первым лордом Адмиралтейства, последовал совету Линда, но его капитаны обнаружили, что рекомендуемый сироп бесполезен. Это дискредитировало саму идею о том, что цитрусовые — средство от цинги.

Через сорок лет после клинического испытания, проведенного Линдом, Гилберт Блейн, врач Вест-Индского флота, вернулся к тестированию возможных средств от цинги. В 1793 году английский корабль «Саффолк» отправился почти на полугодовое плавание в Ост-Индию, не взяв с собой никаких свежих продуктов, что обычно приводило к вспышке болезни. На этот раз, однако, в качестве профилактической меры давали небольшое количество лимонного сока, а при появлении цинги — более высокие дозы. Успех этого лечения (несмотря на отсутствие контрольной группы) привел к тому, что в 1795 году лимонный сок стал частью ежедневного рациона на флоте. Таким образом цинга была ликвидирована на кораблях английского флота как раз к военному конфликту с Францией, кульминацией которого стала сокрушительная победа в Трафальгарской битве в 1805 году. Лимонный сок позволял британским экипажам оставаться в море в течение многих лет без серьезных вспышек заболеваний, что было решающим преимуществом. Несколько кислый взгляд французов на эту историю выражался фразой «нас побили лимонами»[321].

На том бы дело и кончилось. Однако последовало еще больше ошибок, когда в 1860 году на флоте перешли от использования лимонов, выращенных на Сицилии, к лайму из Вест-Индии. Названия «лимон» и «лайм» в то время прилагались к обоим видам фруктов, поэтому не предполагалось, что замена может иметь какое-то значение. К сожалению, в лайме содержится лишь четверть количества витамина С, имеющегося в лимонах. Поначалу никто не заметил этой проблемы, поскольку паровые суда теперь ходили настолько быстро, что экипажи не успевали заболеть цингой, даже если у них практически не было защиты. Цинга снова появилась во время полярных исследований, когда люди месяцами или даже годами должны были обходиться без свежей пищи. Цинга разразилась в экспедиции капитана Скотта на Южный полюс в 1911 году, что было одним из факторов, приведших к гибели всего экипажа на обратном пути[322].

Еще один ключ к пониманию того, что в пище есть нечто большее, чем просто белки, жиры и углеводы, был получен в эксперименте с зерном, проведенном в Висконсинском университете с 1907 по 1911 год[323]. Висконсин — это молочный штат Америки, поэтому нет лучше места, чтобы проводить исследования на коровах. Четыре группы телок получали корм, состоящий из одной кукурузы (маиса), или пшеницы, или овса, или смеси всех трех круп; кроме того, все рационы имели одинаковое содержание калорий и белка. В то время считалось, что эти наборы кормов должны иметь одинаковую ценность, но результаты показали обратное. Все коровы получали одинаковое количество корма, но состояние коров на пшеничной диете было хуже по сравнению с остальными: они набирали меньше веса, не производили здоровых телят и давали меньше молока. Лучше всех себя чувствовали коровы, которых кормили кукурузой. Очевидно, коровы нуждались в каком-то дополнительном питательном веществе, которого не хватало в пшенице.