Memento Mori (СИ)

Капитан сделал театральную паузу, будто находился на подмостках, и я готов был проклясть его за это. Но таким уж был человеком Рамирес, и мне приходилось его принимать – выбора-то не было.

- Сегодня будет битва против сотни, - выдержав паузу, заявил он. – Небывалое дело.

- Можно подробней? - попросил я, едва сдерживаясь, чтобы не нагрубить, сейчас его поведение особенно сильно злило.

- Правила в тюрьме весьма строги, - начал Рамирес издалека, не то намеренно издеваясь надо мной, не то просто потому, что не мог иначе, - и вначале все проходят горнило общего отбора. В ходе него выясняется тот, кто сильнее прочих, и он поднимается выше в иерархии. Если доказывает свою силу и дальше, то имеет право побороться за свою свободу. Для этого надо победить сначала пятерых опытных воинов, как правило, находящихся на той же ступени иерархии, что и соискатель свободы. После десятерых, двадцать и сотню.

- Одному? – опустив трубу, глянул я в лицо Рамиресу.

Видимо, в моих глазах отразилось столь явное сомнение в его словах, что он только плечами пожал в ответ.

- Это правила, не я их писал, мне довелось лишь слышать о них. Однако я сам видел схватку одного с двумя десятками. Того заключённого называли ассассином, и он весьма ловко управлялся с противниками.

- И что же, одолел всех?

- Нет, - покачал головой Рамирес, - одному повезло зайти с той стороны, где он не видел, и ткнуть его алебардой. На этом всё и кончилось. Но кроме этого ассассина на песке арены остались лежать больше десятка убитых гладиаторов. И это были не местные преступники, а профессиональные бойцы, вроде тех, кто сейчас сходит с борта транспорта.

И в самом деле, золотая барка отшвартовалась, встав дальше от острова, или мористее, как говорили на борту корабля, и теперь по причалу шагали солдаты в лёгкой броне и при самом разнообразном вооружении. Сразу видно было, что это не просто отряд наёмников, потому что даже банды ландскнехтов не вооружаются столь замысловато. Всё это были профессиональные бойцы с других арен, подпольных и не очень. Попадались среди них и светловолосые гиганты скандинавы, и чернявые живчики – уроженцы Италии, и полуголые чернокожие здоровяки, которым нипочём была довольно прохладная погода.

- И как тебя занесло в эту крепость? – поинтересовался я, продолжая следить за выгружающимися наёмниками через линзы подзорной трубы.

- Я искал замену моей прекрасной «Галеге», - мечтательным тоном произнёс Рамирес, - и вкушал все прелести нового мира. Подальше от разлагающегося трупа Европы. Так меня занесло в Новую Венецию, где я пускай и недолго, но был уважаемым человеком, командиром флотилии. Дрался с берберийскими, алжирскими и египетскими пиратами. Ну и конечно, не мог пропустить такое событие, как схватка одного с двадцатью. А вот теперь мне суждено стать свидетелем ещё более выдающегося события.

Я же про себя отчаянно молился, чтобы мы спокойно забрали кого надо, как говорится, под шумок, и убрались из тюрьмы поскорее. Вот только что-то подсказывало мне: не выйдет, потому что тот, кто мне нужен, сегодня и будет биться один против сотни врагов.

Комендантом тюрьмы оказался человек, мало похожий на венецианского аристократа. По крайней мере, я жителей этого островного полиса считал несколько иными. Хотя, конечно, находился в плену стереотипов, но что поделать. Комендант же был из той породы, о ком точнее всего говорит фраза – ни рыба, ни мясо, самый средний человек. Среднего роста, средней внешности, среднего, по первому впечатлению, ума. Одевался он тоже вполне себе средне, как бы сглаживая контраст между скромно одетым мной и роскошным, пускай и слегка потрёпанным, Рамиресом. Капитан «Espirito Santo» снова нацепил свой плащ из павлиньих перьев, и шляпу его украшало длинное перо той же птицы.

- Господа, прошу простить, но все места на арене проданы давно, - покачал головой комендант. – Мне искренне жаль, что вы проделали столь долгий путь напрасно.

- Я здесь не для этого, - ответил я в тон коменданту. Рамирес же как будто случайно шагнул к окну, положив на подоконник шляпу, и принялся со скучающим видом глядеть на пристань. – Извольте ознакомиться с моими бумагами.

- Я принял вас лишь потому, что вы официал Авиньонской инквизиции, - резко ответил мне комендант, - но это не значит, что я буду терять на вас время.

- Ну что вы, - развёл руками я, палец украшало массивное серебряное кольцо, - я не столь важная персона. А вот автор сих эпистол – другое дело. Вы же не желаете задерживать личного официала прелата Лафрамбуаза, не так ли?

Надо было, я бы и легатом самого Папы Римского назвался, хотя это уже совсем наглая ложь, но у меня имелись и кое-какие бумаги посерьёзнее тех, что я предъявил сейчас коменданту тюрьмы. Однако хватило и этих, к тому же снабжённых именем и личной подписью прелата. Всё-таки Новая Венеция, как ни крути, а зависела от Тосканы – ближайшего к ней населённого региона Италии, а потому и с инквизитором его здесь не могли не считаться.