Memo: Секреты создания структуры и персонажей в сценарии

Крис много лет описывает двенадцать этапов истории. Этот инструмент весьма мне полезен и как театральному режиссеру, и как аналитику-рецензенту, сценарному доктору[8], рассказчику и преподавателю. Это средство диагностики, подсказывающее провокационные вопросы, необходимые мне, чтобы взломать практически любую историю, которой я занимаюсь.

Но это не единственный такой инструмент в моем распоряжении. Я хочу рассказать вам еще об одном подходе, позволяющем рассматривать задачу под другим углом зрения. Его предложил мне преподаватель режиссуры в Университете штата Техас Фрэнсис Ходж.

Назовем этот инструмент «средовыми факторами».

Ходж распределял задачи, допуская к высококвалифицированной режиссерской работе студентов, подобных мне, только если они доказали свою ценность. Чтобы получить разрешение подбирать актеров и ставить сцены на курсе Ходжа, нужно было пройти изнурительный курс подготовки режиссера.

Ходж заставлял меня корпеть над сценарием, докапываясь до его скрытых загадок. Он превратил меня в сценарного сыщика, глубже и глубже зарывающегося в материал. Он фыркал на мои незрелые первые попытки и побуждал искать вопросы, которые нужно задать, чтобы началась настоящая творческая работа.

Метод Ходжа был обманчиво прост. Он просил студентов написать эссе на каждый из средовых факторов. Такими факторами были: время, место, социальная среда, политическая ситуация, религиозный контекст и экономическое положение.

Было важно, чтобы мы начали с описания каждого из пунктов, а не делали сразу связный обзор. Такое умножение задач казалось контрпродуктивным, но постфактум я обнаружил, что сравнение и противопоставление деталей из разных эссе высвечивают определенные повторяющиеся факторы. Отслеживание этих факторов указало мне золотую жилу, которую я искал: скрытые вопросы, которые надо задать.

Это была нудная работа, и я ее ненавидел. Но, попав в ее жернова, мало-помалу начал понимать, чем занимаюсь. Теперь я был намного лучше подготовлен к работе по интерпретации пьес, чем когда-либо мог себе представить.

Что я обнаружил

Благодаря суровой муштре Ходжа я усвоил кое-что важное о пьесах и сценариях. Я понял, что автор воображает драматическое событие целиком в трех измерениях. Затем он применяет искусство и умение, чтобы транслировать это трехмерное впечатление в двумерный текст: сценарий.

Это хитрая задача, поскольку, если автор не сумеет расставить подсказки, третье измерение пропадет.

Где мы находим такие ключи к разгадке? Обычно они таятся в подразумеваемых «средовых факторах». Задача умелых интерпретаторов (актеров, режиссеров, художников) — выявить, понять и восстановить третье измерение.

Заставляя докапываться до глубин сценария, Ходж превратил меня в детектива, умеющего читать знаки и делать верные выводы.

Какие же подсказки я искал? Ну, я знал, что нужно изучать «хотения» различных персонажей и что для успеха сценария важно правильно установить, с какими препятствиями сталкиваются герои. Я знал, что нужно в каждой сцене исследовать «взаимодействие», чтобы обозначить конфликтующие противоположности.

Был ли у меня какой-то инструмент для этой работы? Почему бы не начать с применения логлайна и синопсиса?

Ходж дал мне обещание. Если я смогу правильно установить и интерпретировать все подсказки, содержащиеся в моих эссе о средовых факторах и моем анализе «хотений», взаимодействий и противоположностей, тогда я проникну в особый трехмерный мир, который изначально воображал автор. Так я смогу без потерь развернуть двумерный сценарий в захватывающее живое полотно.

Действует в обе стороны

И тут я понял кое-что еще более удивительное. Метод средовых факторов работал в обоих направлениях!

Если я освою метод, мне не обязательно ограничиваться ролью режиссера. Я могу быть и автором. Могу стать и романистом, знающим, как оставлять в тексте ключи к третьему измерению, так, чтобы их могли найти другие сценарные детективы.

А драматургом или сценаристом? Почему нет? По крайней мере, я мог использовать эти инструменты, чтобы развлекать друзей более остроумными анекдотами и усыплять детей более захватывающими сказками.

Новая перспектива

Инструментарий Ходжа открыл передо мной новую перспективу. Я стал понимать, что драматический нарратив — это игра в поиск улик. Ходж говорил, что режиссеры, актеры и художники должны искать подсказки, спрятанные в двумерном тексте автора. Но я быстро понял, что зрители тоже детективы. Мы читаем книги, смотрим фильмы и пьесы, пытаясь разобраться, что происходит и что может произойти дальше. Рассказчики, понимающие эту игру с поиском ключей к разгадке, предлагают особенно увлекательные истории.

Использование провокативных подсказок вдохновляет меня как интерпретатора и публику в целом вкладывать что-то свое в истории и меняться самим благодаря им.

Суровая муштра Ходжа изменила меня. Когда я начинал работать на сцене, я всего лишь имитировал работу других. Поработав на Ходжа, я научился эффективно исследовать не только сценарии, но и мир вообще. Я перестал доверять первому впечатлению и жить наивными порывами.