Memoria aeterna - Вечная память (СИ)

Жизнь — вот самое ценное на земле. И никто не вправе отнимать ее у других. Триумвират, толерантность, тождественность — вот три точки соприкосновения, которые приведут этот мир к гармонии. Но Волдеморт преследует совершенно другие цели. А потому он согласился, но выставил встречное требование: он произведет полную зачистку в случае, если Чистые помогут ему найти Избранного. Чистые, на тот момент не до конца еще понимавшие уникальность и ценность Избранного, согласились. Волдеморт и раньше демонстрировал им свою лояльность, прежде чем заключить договор, он уже совершал массовые убийства особых.

— Он убил моих родителей. — сказал Джеймс. — И родителей Лили.

Дамблдор печально покачал головой.

— Да, это были страшные времена, но тогда у Волдеморта были данные только о тех, чей индекс выше семидесяти. Сейчас у него есть полная база данных, и ситуация чрезвычайно обострилась. В любой момент она может выйти из-под контроля. И самое неприятное, что, несмотря на ту кровавую бойню, несмотря на все зверства Пожирателей Смерти, некоторые особые встали на защиту Волдеморта. Это как раз те самые, чей индекс менее пятнадцати процентов.

— Не может быть!

— Да, Джеймс. И их немало. Все тот же отвратительный страх смерти толкает людей на ужасные поступки.

Поттер посмотрел на Блэка. Тот сидел с совершенно каменным лицом.

— И это еще не все, — продолжал Дамблдор. — Часть чистых, узнав, зачем Волдеморту Избранный, теперь мечтает заполучить его себе. Это понятно, они получат возможность манипулировать интересами особых, в их руках фактически окажется панацея. Но и на этом борьба интересов не заканчивается. Есть часть особых, чей индекс свыше пятнадцати, и они хотят заполучить твоего сына, чтобы иметь гарантии неприкосновенности, держа его в заложниках.

— Это какое-то безумие! — сказал Поттер в отчаянии.

— Что же вы предлагаете, сэр? — холодно спросил Блэк.

— Пока я предлагаю ждать. Время — лучший союзник. Самое важное — суметь вовремя вступить в игру.

— А как же Гарри? — спросил Блэк, глянув на Поттера.

— Есть один способ, который поможет защитить его, — задумчиво проговорил Дамблдор.

— Код «Хранитель»? — быстро спросил Блэк.

— Да, — Дамблдор посмотрел на Поттера и Блэка. — Интегрировать ментотела и закодировать данные в ментотеле Хранителя.

Стало темно. Сначала Ремус подумал, что воспоминание сейчас изменится, но потом почувствовал, что Поттер просто зажмурился.

— В этом приеме тоже есть свои недостатки, — прозвучал голос Блэка.

— Понимаю. Но это лучшее, что мы можем сейчас предпринять, — ответил Дамблдор. — Я понимаю всю сложность и ответственность этой операции и предлагаю на Хранителем себя. Джеймс, мне важно твое мнение. Решение должен принять именно ты.

Такого состояния отчаяния, бессильной паники, ужаса и тоски Ремусу переживать еще не доводилось. К горлу подступил болезненный комок и на глаза навернулись слезы.

— Я должен подумать, господин премьер-министр. Я могу попросить у вас полчаса на размышления?

— Безусловно. Но стоит поспешить. В нынешней ситуации нам дорога каждая минута.

Воспоминание изменилось. Блэк, капрал и Поттер стояли на берегу какого-то озера под деревом, ветви его свисали до земли.

— Ты можешь не задавать мне этот вопрос, Джеймс, ты знаешь, что я отвечу, — сказал Блэк, глядя в глаза Поттеру. Ремус перестал дышать. Он никогда не видел такого взгляда. И вдруг ощутил внутри себя такое тепло, радость, облегчение, счастье, любовь, преданность, нежность и бесконечную благодарность… Его мозг заблудился в этих эмоциях, они сменяли одна другую, накладывались друг на друга, сердце стучало гулко, по щекам потекли слезы, в этот момент он любил Блэка, как мог бы любить брата или отца, или даже самого себя. Все его существо рвануло к верному другу и заключило того в крепкие объятия. Он ощутил, как пальцы ерошат волосы на его голове, как ладонь хлопает по спине.

— Ты меня задушишь, Сохатый! — просипел Блэк ему прямо в ухо.

— Бродяга! Брат!

Ментограмма закончилась, но Ремус все еще продолжал задыхаться от переполняющих его чувств.

Он снял шлем, вытащил коннектор, вытер ладонями лицо и увидел, что Блэк не спит. Тот лежал на боку, подперев голову рукой.

— Как в кино, верно? — Блэк самодовольно усмехнулся.

Ремус молчал. У него никак не вязался в голове образ капитана Блэка из загруженной ментограммы с капитаном Блэком, которого он видел сейчас перед собой.

— Блэк, — спросил Ремус, — вы нормальный?

— Я — чистый, — ответил Блэк, снова лег на спину и закрыл глаза. Он все еще улыбался.

Ремус поднялся и закурил. Дело оборачивалось совсем другой стороной. В этой тайне не было стратегического расположения боевых частей, планов наступления или формул секретного оружия, все было гораздо проще и вместе с тем куда сложнее.