Memoria aeterna - Вечная память (СИ)

— Ну, например, мне понравилось твое ощущение табачного дыма. Если не принимать во внимание эту жуткую вонь. Еще то, как тебе льстит, что ты единственный доктор на весь корпус, и то, как ты позволяешь себе наглеть. Ну а что? Нормальное такое человеческое ощущение. Ты тоже брезгуешь наступать на пол в общей душевой, потому что сам не прочь отлить, не выходя из кабинки. Я, кстати, тоже. Еще, я не все понял про любовь к цветным носкам, но ощущения от них действительно классные! И про твое трудное решение. Это не трусость, согласен. Но честно? Со стороны это выглядит как какой-то мазохизм. Ведь тебе доставляет удовольствие такая твоя особенность. Вроде и чистый и в то же время не такой как остальные. Я только не понял, почему ты считаешь свой хвост отвратительным, если прикосновение к нему тебя, скажем так, волнует?

Ремус закрыл пылающее лицо руками.

— О-о-о! Хватит! Это почти невозможно пережить! Я всегда был уверен, что такое проникновение в кого-то вызовет к нему отвращение. Какого черта ты так спокойно об этом говоришь?!

— Нет, — рассмеялся Блэк. — Нет-нет! Не отвращение. Наоборот. А ещё тут непонятно, но, я думаю, что-то все же прописывается и на ментотеле смотрящего. Иначе на кой черт эти проникновения под строжайшим запретом?!

— Я чувствую себя каким-то обворованным.

— Это временно. Потом пройдет. — Блэк прищурился и посмотрел куда-то вдаль.

— Джеймс говорит, у него полностью прошло. Но, знаешь, он еще тот жук. Тебе просто надо поскорее набраться новых мыслей и новых впечатлений. А дефрагментация в любом случае полезная штука. Приводит ментомозги в порядок.

Блэк растянулся рядом, лег на живот и оперся на локти.

— Ладно, откровенность за откровенность. Моя мама — а она была очень серьезная женщина, с характером — частенько устраивала нам с братом такую вот промывку мозгов.

— Жуть какая. — Ремус поежился.

— Да, по первости приятного мало. Но зато ты учишься быть более открытым, потому что стыдно и страшно только в первый раз, а дальше — ерунда. Ты начинаешь жить так, что потом тебя уже не волнует, увидит кто-нибудь твое «обнаженное» ментотело или нет. Ты начинаешь лучше разбираться в себе.

— Зато ты ни черта не научился разбираться в других, — сказал Ремус. Он начал чувствовать, что возникшая между ними откровенность, пусть даже односторонняя, сорвала какие-то оковы. И надевать их снова он не хотел.

— Наверное, — улыбнулся Блэк. — Джеймс вообще считает, что надо провести глобальное ментоскопирование. Говорит: надо показывать ментограммы вместо всяких дурацких ток-шоу и кинокомедий.

— Не знаю, — сказал Ремус. — Не уверен, что хотел бы увидеть ментограмму генерал-майора Грюма, например.

Блэк рассмеялся.

— Обещаю, что однажды, надо только выбрать подходящий момент, я покажу тебе свою. Целиком. С самого шунтирования. Хочешь?

— Хочу.

— Погоди-ка. — Блэк потянулся к кейсу. — Так и быть, покажу, что вырезал с той карты. На всякий случай вырезал, чтобы ты совершенно уж не проникся.

— А сейчас, значит, уже можно?

— Да, сейчас можно.

Блэк вставил в свой шунт один конец провода, выходящего из кейса, а другой протянул Ремусу. Несколько секунд ввода данных, и Ремус «увидел» сосредоточенное женское лицо.

— Поторопитесь, Марлин, — перед глазами Блэка возник купол медкапсулы.

— Джеймс, не стойте здесь, идите, — сказал незнакомый женский голос. — Переливание крови займет некоторое время, но с ней все будет в порядке.

— Точно? — жалобно спросил Поттер.

— Абсолютно.

— Если с ней что-то случится, я найду этого Волдеморта и придушу своими руками.

— Запуск, — сказала незнакомка, и Ремус почувствовал слабый укол в локтевом сгибе. — Ух ты! Джеймс, а вы уже в курсе?

— О чем?

— Лили беременна! Посмотрите, видите? Вот сердечко… Вы не знали? Срок маленький, может, она и сама еще не поняла?

— Беременна? — судя по голосу, Поттер был ошарашен. — Господи боже мой! Как беременна?!

— Я не знаю, что вам ответить на вопрос «как», но все в норме, сейчас восполним кровопотерю, она восстановится, отдохнет, и отправляйте ее в запас. Для Лили война окончена.

— Так точно, доктор МакКиннон! — радостно откликнулся Джеймс.

Ремус улыбался. Он чувствовал, что Блэк был на седьмом небе от счастья.

— Хватит, пожалуй, — Блэк остановил ментограмму. — Ну как?

— Ей сделали переливание твоей крови?

— Ну да, зачем нужна искусственная, если рядом чистый? — Блэк улыбнулся. — Выдергивай шнурок.

— Погоди, но ведь если Лили Поттер была беременна, значит, их сын…

— Тс-с… Не надо вслух. Да. Я его крестный отец.

— Ты его кровный отец! — в полном изумлении сказал Ремус. — Это ваш общий сын!

Блэк сел и обхватил колени руками. Он смотрел на небо.

— Надо идти, — сказал он. — Солнце уже высоко. К вечеру пойдет снег.

— Может, сначала поедим? — спросил Ремус. — Со вчерашнего дня ничего не ел.

Блэк обернулся, Ремус кивнул ему на стоящие в отдалении котелки и термос.

— Да, пожалуй, сначала стоит поесть. Вечером доберемся до города и займемся всем остальным…