Мемориал августа 1991

– Чего тут понимать, товарищи в очередной раз пошутили. Отметили, таким образом, добровольное закрытие – пояснил свою версию Иннокентий Иванович.

– Эдуард Арсеньевич, что давали бесплатно? – не выдержал Рыжая борода.

– Не знаю, Андрей Павлович – на этот раз Эдуард, вспомнил отчество Рыжей бороды.

– Так что никого не арестовали? – уточнила Карина Карловна, в душе она радовалась с фабрикой, которая портила все в последние месяцы, наконец-то покончено, а бунтующая быдла – это пройдет.

– Арестовали некого Паскудина. Он, к тому же оказался инвалидом первой группы. Сам представился директором и, вроде какой-то мандат предъявил. Его отправили в психо-корпус, но и здесь неувязка вышла, этот хренов инвалид, сумел каким-то образом сбежать прямо из кареты скорой помощи.

– Вы забыли Эдуард Арсеньевич еще одну немаловажную деталь. На улицах вдалеке от этой фабрики стали собираться группами люди маргинального вида. Я когда ехал, их так же разгоняла полиция и, вроде, даже не наша.

– Да передавали по специальной связи, что вызвали помощь из соседних регионов – подтвердил слова профессора Эдуард Арсеньевич.

– Оперативно – выразила свое мнение Карина Карловна.

Все на какое-то время замолчали. За открытым окном, послушались капли падающего дождя, и сквозь этот звук, окутанный в тишину, прозвучал голос профессора.

– Эдуард Арсеньевич, а где сеньор Толстозадов?

От этого имени все вздрогнули, посмотрели друг на друга.

– Пропал, – нет его и никто не знает ничего – ответил Эдуард Арсеньевич.

– Как такое может быть. Он же имел вполне официальный статус – не сдавался профессор.

– Николай Евгеньевич Пройдохин, отозван в верховное управление, вот и вся информация.

– Странно – произнес профессор.

Все снова замолчали. Прошла минута, затем половина следующей минуты. После, поддерживая традицию, нарушил тишину профессор. Только на этот раз, он не спрашивал, а произнес отвлеченное умозаключение.

– Знаете, я всю сознательную жизнь полагал, точнее был уверен, что он– вымышленный персонаж. Получается, что это заблуждение.

– Получается, что жив и тот другой – заключил Эдуард Арсеньевич.

– Нет, тот погиб. Мне это сказал сам товарищ Репейс – опроверг профессор.

– Слава богу, хоть этого нет, а то еще появится в компании Репейса и Ефимози – перекрестилась Карина Карловна.

– Бог их знает. На этот раз их было значительно больше – мрачно сказал Эдуард Арсеньевич.

– Это точно – страшно. Один такой с интересом смотрел на мои ботинки, что мне казалось, вот-вот скажет: ‘’Ну, давай снимай, эту пакость’’ – вставил свое Рыжая борода.

– У вас и, вправду замечательные боты и особенно шнурки, прямо притягивают взгляд. Как товарищи не сняли ваши чудесные ботинки, не заменили их старыми, добрыми кирзачами – сказал профессор.

После этих слов он улыбнулся сам себе, а Карина Карловна с Эдуардом Арсеньевичем, рассмеялись…

…Снова раздался стук в дверь Светы. Карина Карловна пригласила ее войти.

– Карина Карловна к вам Инна Владимировна, ну, одна из замов Игоря Валентиновича, – как можно более равнодушнее, произнесла Света (Инна от чего-то ей не нравилась)

– Пусть заходит, я совсем о ней забыла – сказала Карина Карловна.

Рыжая борода, услышав привлекательное имя, повернул голову в направлении входа, ожидая увидеть Инну, о которой он, если признаться честно, подзабыл, как и Карина Карловна.

Инна опешила на пороге, увидев в кабинете Карины Карловны столько народу. В принципе для нее это было не ново, но дело было в том, что эти люди не имели никакого отношения к производственному процессу. К тому же, на нее, уже в какой раз, пялился рыжебородый грузчик, который снова вольготно располагался в обществе Карины Карловны.

– Инна проходи и рассказывай, смотреть на тебя страшно – грозно приказала Карина Карловна.

Неожиданно для всех присутствующих Инна расплакалась.

– Ну, успокойтесь милочка. Здесь все ваши друзья. Я сейчас дам вам успокоительного – вмешался профессор.

– Инна Владимировна, что все это значит. Разревелась, как пятилетняя девочка, прекрати немедленно – одернула Инну, Карина Карловна.

Рыжая борода не сводил глаз с Инны. Ее жалкий вид, текущие слезы к которым не привык борода, жутко волновали его и немудрено, что он быстро почувствовал прилив крови в причинном месте.

– Я не знаю, кто друзья, а кто нет. Карина Карловна увольте меня, пожалуйста. Я не хочу больше быть менеджером, домой хочу к маме. Там такое творилось, а потом начался кошмар – продолжала скулить Инна.

Профессор заботливо всунул в ладошку Инны две маленькие таблетки. Сам налил воды из кулера и чуть ли не вылил ее Инне в рот, только в последний момент Инна взяла стакан дрожащей рукой.

– Как понять кошмар, какой еще кошмар? – спросил Эдуард Арсеньевич, боясь информации, об еще худших событиях.

– Я кое-как оттуда убежала, там такой кавардак начал твориться. Эти бесноватые женщины, пьяные мужчины. Неужели у нас люди так плохо живут – начала Инна.

– Нет, милочка. Просто народ у нас слишком жадный нахаляву – попытался успокоить Инну профессор.

– Что было затем? – Карина Карловна, вернула Инну к рассказу.