Мемориал августа 1991

Эдуард Арсеньевич с чувством затаенного страха переходящего в неосознанное преклонение, смотрел на странные непонятные артефакты из ларца. Не уступал ему в своих ощущениях и профессор, только в отличие от Эдуарда Арсеньевича, ему не хотелось верить в происходящее. Очень плохо с большим трудом в его сознании укладывалась мысль о том, что вот такие, на первый взгляд, глупости могут играть столь важную роль во всех основах дня сегодняшнего. Совсем уж нехорошие умозаключения туманили голову: ‘’Неужели все то, чем мы сейчас живем. Все то, во что искренни поверили в те смутные годы, является искусственным, определенным какой-то совершенно чужой волей, при этом, по всей видимости, недружелюбной и лишь прикрывающейся принципами всеобщего добра’’.

По крепким рукам профессора неприятным холодком пробежали мурашки.

– ‘’Неужели всё ‘’Грядущее общество’’ было придумано еще в те смутные времена, давно забытыми буржуинами, в их черных шляпах – цилиндрах – ладно, сейчас выбора все одно нет’’ – профессор попытался отвлечься от своих размышлений, переведя взгляд на остальных присутствующих в кабинете.

Карина Карловна тем временем открыла послание Толстозадова.

– Читай не тяни – нервно сказал Эдуард Арсеньевич.

– Подожди, сейчас настроюсь – ответила Карина Карловна. Поднесла бумагу ближе, но тут же опустила вниз. Быстро выскочила из-за стола, открыла дверь в приемную, затем и в коридор. Света сидела, ничего не понимая: ‘’Сначала странные люди, вместе с ними, непонятное помутнение рассудка, в виде сна наяву. Сейчас Карина Карловна бегает туда-сюда, появившись вновь. Вроде ее не было в черно-белом сне, и ее гостей тоже’’ – старалась размышлять Света, чувствуя сильную слабость в конечностях.

Наконец-то Карина Карловна начала читать, но на первых словах: ‘’Многоуважаемые коллеги… ‘’ – ее прервала Инна.

– Карина Карловна можно я все-таки пойду домой?

Карина Карловна обратила к Инне недовольный взгляд. Однако Эдуард Арсеньевич опередил Карину Карловну и с явным раздражением произнес.

– Сидите Инна, это касается и вас. Неужели, вы еще этого не поняли.

Инна, как будто только и ждала, когда ее дернут, от того засопев носом притихла.

Карина Карловна вернулась к посланию: – ‘’Многоуважаемые коллеги, не побоюсь этого слова – друзья. Вы и я, и еще многие, делаем одно дело. Важнее которого нет ничего. Это не пустые слова, в них суть существования всего нашего мира. Мира, где мы имеем процветание, невиданные горизонты для удовлетворения своих амбиций и личностного роста. В мире, где существуют и правят истины, заложенные со времен сотворения этого самого мира. Я тороплюсь, поэтому, извиняюсь за не столь красивое изложение. Только вы и сами все должны понимать. Власть, которую имеете вы, к которой стремитесь и просто комфортная среда обитания, данная вам за счет недоумков, слабаков и тому подобных элементов – все это сейчас, находится в ваших руках.

К сожалению, я не могу лично участвовать в важнейшем процессе от того, что в моем времени сильно активизировались наши враги, то есть те, кого вы называете – товарищами. Но, чтобы товарищи не вернули себе то, что нам удалось у них отнять. Чтобы и дальше существовало богом избранное ‘’Грядущее общество’’. Чтобы товарищи, под руководством самого сатаны, обещающие всем земной рай, не повторили свой эксперимент – сотворить свой рай сызнова…

…Вы должны принести именные клятвы (текст на втором листе), и что более важно, увековечить ларец, заложив его в монумент ‘’Памяти августа 1991 года’’, который находится на землях фермера Подкулачника в имении ‘’Свободного капитала и эксплуатации’’. Никто кроме вас и фермера Подкулачника не должен знать об этом. Клятва скрепит вас молчанием или смертью. Понимайте, что варенье – это не варенье, а печенье – это далеко не печенье. Вы представляете все сословия, и поэтому, я верю в успех предприятия’’.

Ниже текста письма была приписка, взятая неизвестно откуда и похожая на сказания библейского характера: ‘’И когда все сословия обретут свое место, друг за другом пойдут путем, уходящим в тень от лживого свойства справедливости, равенства и братства. Тогда окончательно закатится пагубное солнце и через ночь, холодом отдающую, взойдет новое солнце неограниченных возможностей для касты избранных, как и должно быть, ибо путь один – проходят все разным шагом и разной обувкой мерят пыльные версты…’’

Объяснения к этой притче не было. Профессор несколько раз прочитал этот странный текст, после чего почесав свой подбородок, произнес.

– М, да.

– Ничего не понятно, какие еще сословия и, где этот чертов мемориал – высказал свое мнение Рыжая борода.

Ему хотелось жрать, данная мысль заботила его больше всего на свете, но он боялся, напомнить о необходимом естестве в столь уважаемой компании.

– Вот он здесь, и адрес есть – Карина Карловна перевернула бумажку с так называемой клятвой.

– Можно подумать, что товарищи не найдут это имение – произнес Эдуард Арсеньевич.

– Если мы будем осторожны, то не найдут – сказала Карина Карловна – Господин Толстозадов знает, что делает – добавила она.