Мемуары

Во время сражения, неприятель, полагаясь на явное превосходство своих сил, побуждал к сдаче и нас, и находившегося в Сальто Анцани. Я уже рассказал о том, как мы ответили неприятелю на поле сражения. Еще более внушительный ответ дал Анцани, стоявший наготове с фитилем в руке. Любой менее твердый человек, чем он, был бы смущен, услышав уверения не только неприятеля, но и самого Баэса и его людей о том, что на поле боя все потеряно и что видели, как я упал (так и было в действительности, но это произошло только потому, что подо мной была убита лошадь). Однако Анцани не поддался отчаянию! Я специально указываю на этот факт и призываю помнить о нем тех моих сограждан, которые не раз отчаивались спасти Италию. Конечно, таких, как Анцани, немного. Но тот, кто поддается отчаянию, — трус! И мы дали достаточные доказательства того, что никогда не теряем надежду на полное освобождение нашей родины, несмотря на черные дела предателей, постоянно готовых торговать ею, и на чванливых соседей, привыкших уже столько раз заключать с ними сделки![144]

Анцани своим героическим поведением спас все, и благодаря ему мы смогли с триумфом вернуться в Сальто.

Мы вступили в город около полуночи. Разумеется, никто из населения и гарнизона в этот час не спал, и великодушные жители Сальто вышли на улицы, чтобы разузнать о раненых, поспешить им навстречу и проводить к себе домой, чтобы оказать им всю необходимую помощь и окружить их заботой. Бедные люди! Сколько им пришлось перенести из-за непрекращающейся войны! Я всегда буду вспоминать вас с чувством глубокой благодарности.

В этом сражении мы понесли ощутимый урон; потери же противника были огромны. Генерал Сервандо Гомес, командующий неприятельскими войсками, который столь искусно совершил внезапное нападение на нас и чуть было не уничтожил, исчез в 9 часов, уводя потрепанную дивизию к Пайсанду, откуда она пришла. Неприятель уносил с собой большое число раненых, а покинутая им долина Сант-Антонио была покрыта трупами его солдат.

Весь день 9 февраля ушел на оказание помощи нашим раненым, а также раненым неприятеля, которые не смогли уйти. Два хирурга-француза оказали нам чрезвычайно большие услуги в лечении: врач с «Эклэра», молодой, старательный и способный человек (я забыл его имя), и другой молодой человек, принадлежавший к той же нации, Дерозо, который некоторое время был с нашим Легионом и в тот день сражался как воин; оба они усердно потрудились, оказывая помощь раненым.

Но больше всего нашим страдальцам помог нежный уход великодушных жителей Сальто.

Последующие дни были посвящены погребению мертвых. Я полагал, что похороны убитых должны быть торжественными из-за необычного характера сражения; мне вспомнились виденные мною могильные холмы на полях сражений в Риу-Гранди. И вот на холме, господствующем над Сальто и послужившем местом славных схваток, была выкопана могила, в которую поместили тела всех без различия; затем останки каждого, друга и неприятеля, были засыпаны корзиной земли, и над могилой поднялся холм, хорошо видный каждому; он увенчан крестом, на котором можно прочесть следующие слова: «Итальянский легион, флот и кавалерия Восточной республики»; на другой стороне: «8 февраля 1846 г.»[145]

Имена храбрых воинов, убитых и раненных в славной битве, записаны в журнале Легиона, который вел Анцани. Генерал Медина смог беспрепятственно вступить со своим эскортом в Сальто, где он взял на себя верховное командование, принадлежавшее ему до революции[146], совершенной в Монтевидео сторонниками Риберы. В течение всего этого периода ничего важного не произошло.

Глава 46 Революция в Монтевидео и Корриентесе Сражение при Даймане (20 мая 1846 г.)

Переворот в Монтевидео, совершенный в пользу Риберы, нанес ужасный удар делу республики. Война перестала быть национальной и свелась к низкому соперничеству клик, возглавлявшихся, как правило, случайными людьми, выскочками, ибо достойный человек не станет из-за личных интересов ввергать свою страну в длительную и пагубную междоусобную войну.

Примерно в то же время братья Мадарьяга совершили переворот в Корриентесе, направленный против доблестного, заслуженного генерала Паса. Эти молодые военачальники, которые прославили себя изумительными делами, освободив свою родину от ненавистного господства Росаса, движимые честолюбием и жаждой власти, запятнали себя участием в самом гнусном заговоре, имевшем гибельные последствия для их страны.

Генерал Пас был вынужден оставить корриентинскую армию и удалиться в Бразилию. Парагвай отозвал свою армию после отъезда генерала, пользовавшегося его доверием, и братья Мадарьяга, которые располагали теперь только собственными силами, были наголову разбиты Уркизой, после чего Корриентес снова оказался под властью жестокого диктатора Буэнос-Айреса.