Мемуары

Когда я вошел в кабинет Гейдриха, он, не поприветствовав меня, указал на кресло. После этого он некоторое время молчал, сидя за письменным столом. Мюллер уже сидел в кабинете, рассматривая дымок своей сигары. Внезапно Гейдрих задал ему вопрос: «Что нового удалось узнать о деятельности людей из абвера — Шмидта-Хубера, Йозефа Мюллера, фон Донаньи и других? В общем-то ясно, что все они, в том числе и фон Хассельс, обратились через Ватикан к западным державам с предложениями мира». (Как было установлено позже, в 1939 году была совершена попытка через патера Ляйбера из Ватикана передать западным державам от лица папы предложения о мире с Германией, при условии отстранения правительства Гитлера от власти. Тогдашний английский посол в Ватикане сэр Д'Арси Осборн заявил папе, что правительство его величества в принципе согласно с этими предложениями при условии, что внутриполитический режим Германии будет изменен и немцы не предпримут никаких наступательных действий на Западе; в этом случае Англия соглашалась даже на оставление Австрии и Судет в границах рейха. Но для окончательного решения, сказал английский посол, необходимо заручиться согласием французского правительства, которое пока еще не дало ответа).

Затем Гейдрих обратился ко мне: «Послушайте-ка, Шелленберг, мне помнится, Йозеф Мюллер имел как-то дела с вашим управлением, если я не ошибаюсь, в связи с доктором Кнохеном». (Йозеф Мюллер, обер-лейтенант, по профессии адвокат, служил в мюнхенском управлении военной разведки. Фактически он выполнял роль курьера между д-ром Ляйбером в Ватикане и адмиралом Канарисом и генералом Остером).

Я возразил Гейдриху, что, по сообщению штурмбанфюрера д-ра Кнохена, он поддерживает связи с Мюллером, которые он считает особенно ценными благодаря тому, что Мюллер имеет прямой доступ в Ватикан. Кнохен добавил, что мюнхенский адвокат очень умный человек. Ему, правда, нельзя доверять полностью, но сообщения его небезынтересны.

Гейдрих обратился к Мюллеру: «Следите за тем, чтобы за всеми этими людьми было установлено строжайшее наблюдение. А теперь о самом деле, ради которого я вызвал вас обоих сюда. Фюрер и Гиммлер поручили мне расследовать предательство, совершенное недавно. Из радиограмм бельгийского посланника в Ватикане своему правительству нам стало известно, что противник уже полтора дня как осведомлен о точной дате нашего наступления на Западе. Мы знаем также, что бельгийское правительство осведомлено об этом. Гитлер безмерно возмущен. Он требует найти следы предателей. Не подозревая ничего плохого, он отдал такой же приказ и Канарису, пустив, что называется, козла в огород. Я лично убежден, что наше расследование должно в первую очередь затронуть людей, окружающих Канариса. Когда я сам разговаривал с Канарисом об этой истории, само собой разумеется, он тут же указал на другой след, упомянув о жене барона фон Штеенграхта».

Гейдрих хотел узнать, что думаем мы с Мюллером о том, как лучше взяться за это дело. Мюллер ответил кратко и сухо: «Я считаю, что расследование должен взять на себя Шелленберг, у которого прекрасные отношения с адмиралом. Он менее всего способен вызвать подозрения Канариса». Гейдрих несколько секунд нерешительно смотрел на Мюллера и потом сказал: «Ну, как хотите». И обратился ко мне: «Попробуйте осторожно поговорить с Канарисом на эту тему».

На следующий день я встретился с адмиралом. Поговорив о разных пустяках, Канарис перешел к опасной теме: «Не рассказывал ли вам Гейдрих о невероятном событии — я имею в виду выдачу сроков нашего наступления на Западе?» Я ответил, что был бы рад поговорить с ним об этом. И Канарис изложил мне следующую версию, ни словом не обмолвившись о Риме, бельгийском посланнике и о радиограммах.

«Вечером, накануне немецкого наступления на Западе, — сказал Канарис, — у Штеенграхтов был званый вечер. Во время приема жену голландского посланника неожиданно подозвали к телефону, которая, окончив разговор, в крайнем возбуждении покинула общество. После занятия Брюсселя при обыске квартир сотрудников бельгийского министерства иностранных дел была обнаружена записка, из которой явствовало, что голландский посланник в ночь перед началом немецкого наступления на Западе передал по телефону сообщение, что утром немцы перейдут в наступление». Исходя из этих документов, он, Канарис, считает очевидным, что подозрения вызывает окружение фон Штеенграхта, почему он и предлагает начать поиски в этом направлении.