Мемуары

Палата третьего сословия, депутаты которой были уполномочены одной из важнейших статей их наказа потребовать покончить с вышеуказанной податью, согласилась присоединиться к этим требованиям. Но поскольку большинство депутатов были чиновниками, а значит, лицами, заинтересованными совсем не в том, что им было приказано, то, чтобы помешать этой резолюции, они включили в нее дополнительную статью, обращенную к духовенству и дворянству, — поддержать их в том, что касается их собственных обращений к Его Величеству: первое — соблаговолить, с учетом бедности народа, отложить посылку комиссии по податям до момента, когда Его Величество выслушает их жалобы по этому поводу, или, уже с этого момента, уменьшить эти подати на четверть; второе — учитывая, что вследствие отсрочек, о которых они просят, финансы Короля неизбежно значительно уменьшатся, просили отложить уплату пенсионов и вознаграждений, включенных в бюджет.

Палаты духовенства и дворянства, рассудив справедливо, что этот ответ третьего сословия был в действительности отказом под формальным предлогом согласиться с их мнением, принялись было обсуждать вопрос о представлении их обращений Королю без третьей палаты, когда Саварон и пять остальных депутатов третьей палаты явились в палату духовенства, чтобы объяснить им, что отсрочка годового налога обогатит всех чиновников, которых было немало в их палате; что Король мог бы получить большие деньги с годового налога; что, если налог будет отменен, страна снова вернется к смутным временам, когда Король раздавал должности по рекомендациям знати, в результате чего чиновники оставались верными ей, а не Королю; что, для того, чтобы искоренить зло, нужно было покончить с продажностью. Затем они подали специальную жалобу по поводу ордонанса о сорока днях¹⁰⁶, убеждая духовенство поддержать их требование отмены оного.

Этот второй визит заставил палату духовенства утвердиться в своем мнении, и она не сочла достаточными доводы, приведенные в пользу чиновничьей подати. Согласились со следующими положениями: не все, что полезно для казны Короля, полезно для благосостояния и сохранения государства; обогащает не столько доход, сколько умеренность в расходах, если же должным образом не следить за ними, не хватит и дохода всего мира; прошлый опыт способен прибавить мудрости в будущем, и Его Величеству следовало бы распределять должности по заслугам, а не рекомендациям приближенных.

Что касается предложения покончить с продажностью, тут не было двух мнений. Во-первых, это увеличивало число привилегированных, живущих за счет бедных: поборы были таковы, что народ не в состоянии был платить подати и пополнять тем казну.

Во-вторых, это приводило к увеличению взяток судьям, что разоряло угнетенных и уничтожало само правосудие, при этом у тех, кто подкупает, есть причина думать лишь о делопроизводстве, чтобы выиграть и вернуть толпе частных лиц в розницу то, что они купили оптом.

В-третьих, в результате золото и серебро отнимали у добродетели честь — единственное вознаграждение, которого она требует. В качестве примера привели карфагенскую республику, где все должности продавались, да и римская монархия не вполне была свободна от этого. Это не столько довод, сколько свидетельство древности коррупции в государстве, той самой коррупции в карфагенской республике, которую Аристотель бичует в своей «Политике» и которую самые мудрые и добродетельные римские императоры не желали терпеть. Да и нам нет нужды приводить иного доказательства того, что коррупция противоречит основным законам монархии. Судьи издавна приносили клятву в том, что не платили за должность, каковой акт святой Людовик называл симонией. Это явление появилось из простой необходимости наполнить деньгами казну Короля, опустошенную войнами, а не потому, что его считали справедливым или полезным для государства.