Мемуары

Итак, в начале декабря 1962 года наша экспедиция наконец началась. Мы получили почту, закупили на базаре помидоры, лук, дыни и лимоны. Погода стояла божественная: безоблачное голубое небо, не слишком жарко, не слишком холодно. Все оделись легко, и я не составляла исключения, выбрав для поездки короткую юбку и футболку.

Не успели мы покинуть город, как очутились на песчаной дороге, где глубокие выбоины и ямы вынуждали соблюдать осторожность при вождении транспорта. Через полтора часа пути пришлось свернуть. До наступления темноты необходимо было найти место для привала. Мы не везли с собой палатки, чтобы не загромождать транспорт, поэтому приготовление к ночлегу не отняло много времени.

Несколько металлических ящиков заменили нам стол и стулья, мы проворно занялись нехитрым ужином, и уже через полчаса впервые сидели все вместе и с наслаждением пили чай, завороженно любуясь ночным звездным небом. Что ни говори, а непритязательная жизнь в экспедиции бывает предпочтительнее роскошного существования в отеле.

Мужчины рано улеглись спать. У каждого из нас были спальный мешок и шерстяное одеяло. Свою раскладушку я поставила между машинами, фонарик положила рядом и, уютно устроившись в спальнике, предавалась размышлениям о нуба, пока не заснула.

На следующее утро мне удалось сделать первые фотографии. У Кости, возле Нила, мы увидели огромные луга, на них паслись стада рогатого скота, погоняемые кочевниками фалата. Эта народность, судя по их облику, чрезвычайно богата: не только женщины в черных одеяниях, но даже маленькие дети по традиции носят на руках и ногах золотые и серебряные браслеты.

Следующим местом стоянки стал Эль-Обейд, столица суданской провинции Кордофан. Чтобы добраться сюда, нам пришлось сделать огромный крюк, но посещение Эль-Обейда расценивалось как неизбежность: ведь там находились губернатор и шеф полиции региона, и только они могли дать разрешение на съемку в «закрытых зонах».

Нам повезло: шеф полиции Кордофана приветствовал идею найти племя нуба. Взглянув на фотографию из журнала, на мой вопрос об этой народности он ответил:

— Думаю, вы опоздали лет на десять. Раньше эти нуба встречались во всех здешних горах, но сейчас, когда строятся дороги, сажается хлопок и сооружаются школы, их жизнь круто переменилась, ведь, нося одежду и работая на плантациях, уже невозможно придерживаться прежнего племенного образа жизни.

Я заметно расстроилась. Утешая, он добавил:

— Инспектируя регион, мы обычно доходим только до Кадугли и Талоди, где находятся полицейские посты нашей провинции Кордофан, но южнее Кадугли, возможно, вы найдете отдельные группы нуба.

Наша экспедиция двинулась дальше на юг, через глубокие пески, навстречу горам Нуба. Впереди идущие машины оставляли после себя гигантские клубы пыли, так что транспорт, следующий за ними, продвигался, соблюдая значительную дистанцию. Когда же наш «фольксваген» застрял в песке, его пришлось вытаскивать при помощи внедорожника.

В большинстве случаев мы ночевали под кронами старых баобабов. Четверо спали в грузовике, один в автобусе, а я на раскладушке под открытым небом. Поскольку в наших транспортных средствах было мало места, экспедиции пришлось совсем отказаться от комфорта. Мы везли с собой лишь самое необходимое: канистры с водой, бензином и машинным маслом, продукты и лекарства, оборудование для съемок и научное снаряжение, запчасти для машин, тросы и инструменты, а также два котелка для приготовления пищи. Самым ценным для меня оставался ящик с фотооборудованием.

Проехав деревню Диллинг, мы впервые увидели очертания гор Нуба. Ландшафт полностью изменился: зеленый цвет пришел на смену желто-коричневым оттенкам саванны. В этой местности часто попадались кустарники, усыпанные темно-розовыми полураспустившимися бутонами, ядовитые от корня до соцветий, поскольку в них содержится стрихнин.

Путь до Кадугли занял у нас целую неделю. Поиски нуба, подобных тем, что на фото Роджера, пока оставались безрезультатными. Хотя в Диллинге и боковых долинах мы повстречали несколько семей нуба, но в шортах и спортивных рубашках они мало чем отличались от чернокожих жителей крупных городов. Нашему разочарованию не было предела, но тем не менее поиски продолжались.

Передвижение по местности давалось все проблематичнее. Я особенно волновалась за свои «лейки» и экспонометры. Величайшим наслаждением после тряски по пыльным дорогам было выпить воды из специального мешка, висевшего на машине. Кружку мы по очереди передавали друг другу.

Машинам теперь приходилось продираться через густую траву, преодолевать глубокие канавы и высохшие русла рек. Каменные глыбы и старые деревья придавали окружающему ландшафту почти мифическую атмосферу. Долина как будто сузилась, горы, казалось, потихоньку сдвигались, а дорога становилась все более каменистой — и нигде ни воды, ни людей, ни зверей.