Мемуары

По дороге в Нимуле мы еще засветло добрались до таможенного поста. Когда «нансеновцы» увидели меня с Рольфом Энгелем, они вышли из себя. Рольф попросил Луца взять меня с собой до Кампалы, однако добился только того, что я еще на некоторое время осталась в машине. Когда мы достигли Гулу в Уганде, меня даже не подвезли до отеля, выбросили с вещами прямо посередине улицы. Усевшись на краю дороги на свои ящики с вещами, я обдумывала, что же делать дальше. Оставаться здесь было нельзя, с другой стороны, ящики и мешок слишком тяжелы; я не могла их унести и, разумеется, не хотела оставлять на дороге. Уже стемнело. В свете фонарика я разглядела прохожего, молодого парня, подозвала, показала на багаж и спросила: «Где гостиница?»

Казалось, он понял мой вопрос, убежал и через несколько минут вернулся с двумя мужчинами. Все вместе они перенесли мои вещи. Гостиница, построенная англичанами, находилась всего в нескольких шагах от места моего вынужденного «привала».

Когда при восходе солнца я отправилась на автобусную остановку, там уже ждала толпа народа — все туземцы, в основном женщины и дети, тащившие с собой бананы, плоды манго, кур… Смогут ли взять меня — с моими ящиками и морским мешком? Сомнительно. Автобус еще не остановился, как все бросились на его приступ. Я со своим багажом осталась стоять. Подошел водитель, крепкий негр, взял мою поклажу и водрузил ее на переполненную крышу автобуса. Затем мягким толчком он подтолкнул меня внутрь. Две толстушки африканки помогли мне усесться, а потом всю дорогу подхихикивали над белизной моей кожи.

В Найроби

Найроби — это город, где я смогла бы остаться жить навсегда. Город мечты. Климат круглый год более чем приятный, здесь никогда не бывает слишком жарко. К тому же круглый год цветут сады. Есть возможность добраться за несколько часов до Индийского океана с его белыми песчаными пляжами. Сразу за окраиной города можно наблюдать за африканскими животными.

Со времен «Черного груза» у меня здесь было много друзей, среди них — землячка, Анне Эльвенспоэк, жившая к тому времени в столице Кении уже несколько лет. Анне являлась обладательницей прекрасной квартиры и на правах хозяйки усиленно баловала меня всяческими кулинарными изысками.

Я пыталась сделать все возможное, чтобы погостить здесь подольше и отодвинуть возвращение домой. Хотелось сделать еще несколько фото масаев. Мое намерение укрепила встреча с Эрнстом фон Изенбургом, [485]пожилым господином, который обосновался в Восточной Африке несколько десятилетий назад, лишился за эти годы своей фермы у подножия Килиманджаро и ныне работал руководителем туристической немецкой компании «Марко Поло». У него был старый автобус «фольксваген», и, что для меня самое важное, он владел языком масаев и других племен. Изенбург был готов пригласить некоторых вождей масаи и дать мне возможность их сфотографировать. Он предложил мне разовый договор. За свою работу гида, водителя и повара, а также за амортизацию машины он потребовал только 50 марок в день, не считая расходов на бензин и продовольствие. Причиной такой скромности была наша обоюдная симпатия к масаям. Изенбург рассказал, что на его прежней ферме неподалеку от Танганьики масаи могли пасти свои стада, и отвечали ему за это дружбой.

И все же принять столь заманчивое предложение я не могла. Не было денег. Тогда я решилась взять у одного из своих зажиточных знакомых кредит. Я послала телеграмму Ади Фогелю, [486]владельцу замка Фушл, «соляному барону» и попросила переслать мне 3000 марок.

И действительно, уже через несколько дней эта сумма была получена. Теперь, наконец, можно навестить масаев.

Масаи

Еще до конце мая 1963 года мы покинули Найроби. Небо было затянуто облаками, погода стояла довольно-таки прохладная. Продукты закупили на рынке — на несколько недель. Огромное количество фруктов и овощей. Машину забили до последнего уголка.

Меня сопровождал веселый спутник, к тому же еще и выдающийся водитель, вот только, к сожалению, поваром он оказался, мягко говоря, посредственным.