Мемуары

Такое положение в Париже продолжалось до 3 сентября. Президент Ле Байёль возвратился в столицу вместе с другими депутатами. О своей поездке ко двору он дал Парламенту отчет, главный смысл которого состоял в следующем: Королева поблагодарила посланцев за верноподданные чувства, изъявленные ей от имени корпорации, и просила их заверить Парламент, что она со своей стороны весьма желает установить мир в Гиени и давно бы уже сделала это, если бы не герцог Буйонский, который, вступив в сговор с Испанией, захватил Бордо и препятствует Королю явить доброту и милосердие своим подданным.

Тут в Большую палату явились посланцы бордоского парламента и по всей форме принесли жалобу на то, что парижским депутатам предоставили столь малый срок для переговоров: им и двух дней не разрешили остаться в Либурне, три дня продержали в Ангулеме, не давая никакого ответа, и наконец они принуждены были возвратиться в Париж, узнав не более того, что они знали при отъезде из столицы. Действия эти, столь мало согласные с тем, что предлагал и обещал палате Месьё всего лишь несколькими днями ранее, вызвали бы большое возмущение, если бы [274]Месьё, предвидя эти опасности и посовещавшись накануне с хранителем печати, Первым президентом и Ле Телье, не принял весьма благоразумное решение заглушить небольшой шум с помощью большого; он сообщил Парламенту о письме, полученном им от эрцгерцога, которым тот уведомлял Месьё, что король Испании дал ему неограниченные полномочия для заключения общего мира, и он горячо желает начать переговоры с герцогом Орлеанским. Месьё присовокупил, что не захотел ответить эрцгерцогу, не посоветовавшись с Парламентом. Под воздействием сей благодатной росы улегся ветер, поднявшийся было в Большой палате, и постановили в будущий понедельник собрать ассамблею, дабы обсудить столь важный вопрос.

Накануне того дня, когда Месьё заговорил о нем в Парламенте, предложение эрцгерцога бурно обсуждалось в его кабинете и мы пришли к заключению, что, судя по всему, испанцы хитрят; они только что взяли Ла Капель; к ним присоединился виконт де Тюренн с офицерами и солдатами армии принцев, каких ему удалось собрать. Маршал Дю Плесси, командовавший королевскими войсками, не смог оказать им сопротивление. Даже самые предложения свои испанцы сопроводили далеко не миролюбивыми действиями, которые свидетельствовали не столько о благих, сколько о дурных намерениях; трубач, доставивший Месьё письмо эрцгерцога, посланное из лагеря в Базоше близ Реймса, протрубил на площади Круа-дю-Тируар сигнал к сдаче города и даже обращался с возмутительными речами к обывателям. На другой день в Париже найдены были пять или шесть воззваний 270, приклеенные к стенам в разных кварталах; в них от имени виконта де Тюренна говорилось, что эрцгерцог желает лишь мира, а в одном из воззваний стояло: «Тебе, парижский народ, тебе надлежит смирить твоих лжетрибунов, перешедших на содержание к кардиналу Мазарини и ставших его защитниками; они давно уже играют твоей судьбой и твоим покоем, то подстрекая тебя, то успокаивая, то распаляя, то сдерживая по своей прихоти и повинуясь лишь переменчивой игре своего честолюбия».