Мемуары

Ежедневно мы погружались по нескольку раз. Так как у нас не было лодки, мы стали спускаться непосредственно с рифового уступа по вертикальной стене. Здесь мы могли без помех экспериментировать с нашей кинокамерой.

Через три дня мы увидели, как к маяку приближается лодка. Это возвращались водолазы, и, к нашему удивлению и радости, среди них был и пострадавший Ганс. Как может вернуться человек, бывший в двух шагах от смерти, а теперь явно здоровый?

Несчастный случай и чудесное спасение — достойны отдельного рассказа. На глубине двадцати метров ныряльщики обнаружили акул — по их словам, очень большой косяк. Каждый пытался снять огромных рыб на кинокамеру.

— Когда ко мне стала приближаться большая акула-молот, — рассказывал Ганс, — я включил сначала один прожектор, потом оба и совершенно спокойно начал снимать громадину, зигзагами наплывающую на меня. Она приближалась довольно медленно, и я затаил дыхание, чтобы не испугать хищника пузырьками воздуха. В видоискателе акула становилась все больше, и тут до меня дошло, что рыбина не станет сворачивать, а просто меня опрокинет. В последний момент я бросил в нее камеру и резко выдохнул, а когда я захотел набрать воздуха, из этого ничего не вышло. Спазм гортани поверг меня в панику. Не помню, как меня вытолкнуло на поверхность.

— В Порт-Судане в больнице, — рассказывал дальше один из товарищей Ганса, — тоже ничем не могли помочь. Ганс был жив, но наряду с опасностью удушья теперь ему грозила еще и эмболия. Лицо ввалилось, кожа пошла коричневыми пятнами. На рентгеновском снимке можно было увидеть тень в легком, размером с кулак. Была только одна возможность спасения — уложить пострадавшего в декомпрессионную камеру. Но она не работала. Тут объявился спаситель, высокоуважаемый капитан Халим из Порт-Судана. Он посоветовал тотчас вновь опустить Ганса в море, где и начали декомпрессию. Пять часов пострадавшему нужно было оставаться под водой, медленно сокращая глубину погружения. За этим, сменяя друг друга, следили товарищи. Когда Ганса вытащили на сушу, ему уже было лучше. На протяжении ночи через каждые три часа ему вводили пенициллин, что спасло ему жизнь. Невероятным показалось нам, что он снова решил нырять.

На мелководье лагуны, где мы вместе погружались, один из группы направился ко мне, и я увидела, что он держится за гигантскую черепаху. Хорст сделал мне знак повторить этот трюк, хотя животное никоим образом не желало работать морской лошадью. С трудом удалось мне обеими руками ухватиться за край панциря. Едва ныряльщик оставил мне черепаху, та скользнула вниз, упорно стараясь избавиться от наглого седока. Меня мотало из стороны в сторону. Напрасно я пыталась ею управлять, животина отправилась по своим делам. Вдруг я увидела снимающего нас Хорста, но затем, о ужас, черепаха навалилась на кинооператора и расцарапала острыми когтями кинокамеру. Это была моя первая и последняя попытка покататься верхом в морских глубинах.

У нас появились гости: капитан Халим прибыл на своем большом корабле «Каролина» с группой австрийских ныряльщиков из Линца. Он пригласил нас на десятидневную экскурсию. Счастливый случай, сначала подумала я. Нам еще не приходилось нырять с большого корабля. Австрийцы показали себя не только опытными спортсменами, но и приятными людьми, так что мы быстро подружились. Руководитель группы Райнер Хамедингер и его друг Вольфганг — обладатели международных призов за подводные кино- и фотосъемки. Мы смогли обменяться опытом.